Тем, кто испытывает скепсис по поводу Евросоюза, следовало бы отправиться на Украину и воочию убедиться в том, что этот проект вызывает огромное воодушевление среди миллионов украинцев, считающих Европу единственным гарантом сохранения тех идеалов свободы и независимости, которые они самоотверженно отстояли на Майдане в ходе противостояния с коррумпированным правительством Януковича. Сейчас этим идеалам угрожает Россия во главе с Путиным, изо всех сил стремящим восстановить советскую империю, хотя в открытую об этом и не заявляет. Они увидели бы, с каким спокойным мужеством страна противостоит агрессии иностранной державы, захватившей уже пятую часть их территории, а ее восточные границы, где ежедневно погибает гораздо больше добровольцев, чем указывается в официальных сообщениях, по-прежнему пересекают сотни единиц бронетехники и тысячи российских солдат.

«Двести танков только за последние два дня и вместе с ними около двух тысяч военнослужащих без знаков различия», — уточнил президент Петр Порошенко, выступая в огромном и мрачном здании президентской администрации, в котором когда-то располагалась Коммунистическая партия Украины.

«Россия не единого дня не придерживалась минских мирных договоренностей. Но российская агрессия заставила нас сплотиться. Сейчас 80% населения выступает против интервенции и готово к ее отражению. Этот успешный предприниматель, плотного сложения и вежливый в общении, известный своей шоколадной продукцией, говорит спокойно, тщательно подбирая английские слова. Он убежден, что Европа и США не допустят колониальной оккупации его страны.

Говорят, что между президентом Порошенко и его премьером Арсением Яценюком существуют разногласия, поскольку последний придерживается более радикальных взглядов. Я беседовал с обоими по отдельности, но ничего подобного не заметил. Оба считают, что российская агрессия будет продолжаться, а Украина является лишь первым шагом в том вызове, который Путин бросил западной демократии. Российский президент воспринимает систему западных демократических ценностей как главного врага России и того авторитарно-имперского режима, который он возглавляет. В нынешних условиях хозяин Кремля уже не чувствует той безнаказанности, с которой он действовал при создании пророссийских анклавов в Грузии — Абхазии и Южной Осетии — захвате Крыма и унижении президента Обамы в Сирии, с радостью преступая «красную черту», установленную американским президентом.

Разница между Порошенко и Яценюком заключается в том, что украинский премьер, государственный деятель не похожий на других, не пытается завоевать расположение своего собеседника и говорит с откровенностью, которую любой политик посчитал бы самоубийственной. «Никто из-за Украины в войну ввязываться не будет. Мы это прекрасно понимаем. Будет хорошо, если хотя бы нам дадут оружие для обороны». Он сухощавый, лысый, носит очки с толстыми стеклами, худощавый и, по всей видимости, аскет. Яценюк известный экономист, возглавлял Центробанк, был министром экономики, редко улыбается. «Я не пессимист, а реалист, — заявляет он. — Русские цари, Ленин, Стали пытались сделать так, чтобы мы исчезли. Но все они мертвы, а Украина по-прежнему жива. И что же нам делать, несмотря на неравные силы по сравнению с Россией? Бороться, другой альтернативы нет». Он считает, что если Украина падет, то следующим жертвами станут прибалтийские республики, Польша и другие бывшие страны «народной демократии». «Путин не может дать заднего хода, в России его просто убьют. Он заставил свой народ поверить, что все это заговор ЦРУ и США. И пока что население ему верит и готово терпеть экономические санкции, которые введет демократический мир. Эти санкции наносят значительный ущерб российской экономике, однако Яценюк не считает, что они умерят имперские амбиции Путина. «Его главная цель лежит не в области экономики, а политики и идеологии».

В Днепропетровск, раскинувшийся по обоим берегам величественного Днепра, за последние недели прибыли более 40 000 беженцев из восточных областей страны, где идут бои. Мэр этого города сказал мне, что в ближайшие недели ожидаются еще около 40 000. Хотя число вынужденных переселенцев во время боевых действий трудно поддается подсчету, все указывает на то, что количество украинцев, покинувших свои города и села в приграничных областях, уже перевалила за миллион. В деле приема и обустройства столь огромного числа беженцев большую роль играет гражданское население, которое не только оказывает большую поддержку, но зачастую даже принимает на себя функции государства, оказавшегося в тяжелейшем положении после падения диктатуры Януковича в результате народного восстания на Майдане.

На огромной площади Независимости висят фотографии всех погибших в ходе событий. Я разговаривал с несколькими лидерами переворота, и самое сильное впечатление производит на меня Дмитрий Булатов. Он организовывал «автомайдан», когда колонны автомобилистов пикетировали дома высокопоставленных чиновников прежнего режима, а также обеспечивал оппозицию связью. В самом начале событий Булатов среди бела дня был похищен, как он предполагает, агентами спецназа Украины. В течение восьми дней его пытали: ножом кололи лицо, отрезали пол-уха и, напоследок, распяли. Палачи требовали, чтобы он признался, что Майдан финансируется ЦРУ. «Я признался абсолютно во всем, сказал им все, что они хотели, но все равно был уверен, что меня убьют». Однако на восьмой день похитители чудесным образом исчезли. Теперь Дмитрий Булатов — министр спорта и молодежи Украины. Молодой и энергичный, он нисколько не стесняется своего отрезанного уха, шрама через все лицо и изуродованных рук. Он в деталях рассказывает, какие меры предпринимают он и его коллеги в правительстве, чтобы покончить с засильем коррупции в органах власти. Я спрашиваю, правда ли что, едва освободившись из плена, он отправился добровольцем на фронт. «Да, и моя жена сказала, что, если я вернусь живым, она сама меня убьет. Но не убила». Жена Дмитрия, которая сидит рядом с ним, молодая, красивая и улыбчивая женщина, кивает: «Да, да».

Украинская армия, противостоящая русским, возрождалась практически из ничего, она частично состоит из добровольцев и, ввиду скудости государственного бюджета, существует во многом благодаря поддержке населения. Моя переводчица Юлия рассказывает, что она с детьми выходит на улицы города собирать средства на содержание солдат, и что каждую неделю они ездят на взятых в аренду машинах к границе, чтобы отвезти бойцам собранную еду, одеяла, матрацы и деньги.

Единственный украинский писатель, которого я читал, Михаил Булгаков, гордился бы своими соотечественниками в эти дни сопротивления и спокойного героизма. Сам он стал жертвой Сталина и коммунистического режима, который запретил почти все его книги; его шедевр, «Мастер и Маргарита», впервые был опубликован в 60-е, много лет спустя после смерти Булгакова. Вместо того, чтобы сослать его в ГУЛаг, Сталин придумал более изощренную пытку — дал писателю жалкую работенку в том самом театре, где когда-то впервые были поставлены его самые удачные пьесы, чтобы тот потихоньку умирал от тоски и разочарования.

Я иду в дом-музей Булгакова на Андреевском спуске, чудесной улице где белеет православная церковь, рисуют уличные художники, а в киосках продают футболки с оскорбительными надписями в адрес Путина и туалетную бумагу с отпечатанным на ней портретом российского президента. Дом писателя тоже белый, чистый, полный икон — его шестеро братьев и сестер и родители были очень набожны. Тут же его тетради студента медицинского факультета, диплом, посмертно изданные книги, которых он так и не увидел.

Посещение этого дома и этой страны наполняет меня одновременно грустью, радостью и негодованием. Эти короткие пять дней оставили в моей голове смешанные чувства и картинки. Но в одном я уверен: украинцы получили свободу, и Владимиру Путину будет очень сложно ее у них отобрать.

Марио Варгас Льоса

Источник: inosmi.ru