«Я родился во Франции, живу во Франции, но такой кампании именно против русских не помню  — не было даже во времена холодной войны», — сказал в интервью Delfi председатель Координационного совета российских соотечественников Франции, известный французский журналист и общественный деятель Дмитрий Кошко. В Эстонии он находился по приглашению Международного медиаклуба «Импрессум».

По словам гостя, у французов по-прежнему есть и интерес, и определенная чувствительность по отношению к русским: «По премии ”Русофония”, где оцениваются переводы с русского языка на французский, мы увидели, что больше всего на французский переводят именно с русского, что совершенно нецелесообразно с точки зрения экономики, ведь это гораздо меньше публики, чем читающей, скажем, на английском. Но на английский переводится примерно 20 русских произведений в год, а на французский — 40-50. Однако из-за конъюнктуры в СМИ (в журналистской профессии деонтологические принципы, к сожалению, совершенно не соблюдаются) в определенной среде политиков, среднего класса в крупных городах, безусловно, идет кампания русофобии — такая, какой я не помню». 

— Вы много лет проработали в агентстве France-Presse…

— Тридцать лет.

— По-вашему, кто сегодня объективнее — западные СМИ или российские? 

— Дело не в объективности, хотя для широкой публики надо говорить именно о ней. Самое главное — то, о чем говорят или о чем не говорят. Когда выбирают определенную, вполне объективную, кстати, информацию, выбирают, как бы выделить определенную информацию и замять другую, это что-то значит. От этого страдает гражданское, демократическое общество. Всюду. Но по моему опыту я сказал бы, что сейчас западные СМИ, в том числе французские, хуже, чем российские. Во всяком случае в отношении ситуации на Украине. Западные гораздо больше скрывают. Об Одессе, например, наши СМИ почти ничего не говорили, а когда писали — то, что люди сами себя сожгли. О найденных в Донбассе захоронениях просто не пишут… Или в одно прекрасное утро нам объявили, что Россия перебросила 2000 солдат в Симферополь. Получается, как минимум десять самолетов и еще столько же — для техники, на которой этих солдат перевозить. Это уже то, чего не могли не услышать жители Симферополя. Я позвонил туда знакомым: «Вы слышали самолеты этой ночью?» Они: «Нет, ничего». Любой журналист мог проверить, подумать. 

— Многие эстонцы убеждены, что на юго-востоке Украины воюет Россия. Вы согласны с этой точкой зрения? И что можно сказать людям, которые думают так? 

— Мы видим (думаю, то же самое происходит и у вас), что показывают или хотят объяснить, что российские войска входят на юго-восток Украины, потом уходят, потом опять приезжают. Никаких доказательств нет, одни и те же кадры, некоторые просто-напросто сняты или в самой России, или в зоне, которая подконтрольна Украине. Думаю, что идти на такие утверждения — это отрицать настоящую проблему Украины. У них гражданская война. Нам, странам Евросоюза, надо подумать, каково наше отношение к Украине, а не сваливать все на Россию и отрицать все проблемы, которые существуют именно на Украине и с Украиной. 

— Чем, на ваш взгляд, может завершиться война на Украине? 

— Мы, западноевропейцы, первые, кто испытают на себе все последствия этой ситуации. К сожалению, это война, которая ведется Соединенными Штатами против России по причинам, которые им свойственны, потому что они хотят сохранить первенство в мире, хотят заставить Западную Европу войти в трансатлантический договор, который с Евросоюзом обсуждается в большом секрете. Мы ничего об этих переговорах не знаем. Почему? Вот тоже вопрос. 

Спор идет не между пророссийскими и другими, а между европейцами настоящими (это мы, считающие, что Европа — это все, включая Россию и Украину) и проатлантическим лагерем, который хочет общего рынка Евросоюза с Соединенными Штатами, чтобы мы, Евросоюз, оплатили огромные долги США, чтобы США сохранили определенное первенство в мире, не всегда успешное, между прочим. Но это их дело. Наше дело в том, что наши — я говорю о Франции, естественно, — интересы совсем другие. И, к сожалению, наши теперешние вожди — совершенно под влиянием Соединенных Штатов. Почему они отказываются проголосовать, например, за резолюцию ООН против нацизма? Что это означает? 

— Вы — правнук знаменитого Аркадия Францевича Кошко, которого в дореволюционные времена называли гением русского сыска. 

— На меня нападают во французской прессе, даже обвиняют в том, что мой прадед был начальником царской уголовной полиции. То есть — совершенно те же приемы: «враг народа” и пр. Сегодня в СМИ во Франции то же самое делают, то есть пользуются совершенно теми же методами, что и при сталинском режиме в Советском Союзе. Представляете? Это очень печально. И все потому, что я выступаю с европейскими идеями против атлантических.

— Как вы думаете, как Аркадий Францевич отнесся бы к вашей позиции, к вашей работе в соотечественной среде? 

— Думаю, конечно, положительно. И он уже вернулся бы в Россию… Воспитание, которое я получил, безусловно, воспитание, которое «вспоминает» об исторической родине семьи. Оба мои прадеда были очень привязаны к России, они ведь уехали, не желая этого. Аркадию Францевичу предложили хорошую работу в Скотланд-Ярде, но он отказался поменять подданство. Они взяли его систему классификации дактилоскопии. 

А моя позиция совершенно не исходит из Москвы, она исходит из нашей Европы, из Евросоюза. Моя позиция — европейская. И необязательно совпадает с российской. Но я знаю, что нам невыгодно отрицать роль нашего рынка и сотрудничества с Россией. 

Большая война? Я-то думаю, что они на первом этапе будут воевать плотью и кровью украинцев, потому что они самые дешевые в Европе. Тут циничный экономический подход. Но увидим: если украинская армия или эти добровольческие батальоны, что там они еще сформировали нападут на Крым, значит они действительно хотят воевать с Россией. Это, конечно, зависит от Соединенных Штатов, потому что у Украины нет возможности воевать самой по себе.

— В России часто бываете? 

— Ну, два-три раза в год. 

— Ощущаете там себя дома? 

— Во всяком случае не совсем за рубежом. Все же я всегда жил в среде франко-русской. 

— И в детстве вам пели русские песни? 

— Да-да, конечно.

Маргарита Корнышева

Источник: inosmi.ru