Российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что санкциями Запад хочет добиться смены режима в России. В свою очередь, президент Владимир Путин видит основную опасность в возможной «оранжевой революции» в Москве. Ну так что? Похоже, «товарищи наконец-то поняли».

Пока словацкие защитники Москвы пугают более или менее реальной возможностью ядерной войны вследствие «падения России», политики в Кремле уже потеряли интерес к заигрываниям с ультралевыми и стали заметно реалистичнее. Смена режима, вероятно, действительно может стать одним из последствий западных санкций. Но Лавров ошибается, утверждая, что Западу не столь важна смена политики (в отношении Украины), сколь важна смена режима в России.

Когда-то Путин Обаме не мешал

До начала украинского кризиса и первая, и вторая администрация американского президента Барака Обамы считала Владимира Путина, пусть ошибочно, де-факто дружественным политиком. Об этом говорят и попытки перезагрузки взаимоотношений, сопровождавшиеся символическим нажатием красных кнопок Клинтон и Лавровым.

Кроме традиционного американского «представления», Обама продемонстрировал конец вражды и на деле, назвав центром своей внешней политики Азию в ущерб Европе. Короче говоря, его основным геополитическим соперником, по его же словам, была уже не Россия, а Китай. Так что если бы русские не аннексировали Крым, Путин, вероятно, так и остался бы на периферии внимания Обамы. Как и его предшественники, Обама закрыл глаза на агрессивные действия Путина в Грузии и Молдавии.

И только аннексия Крыма и попытки создать какую-то «Новороссию» на территории Украины вынудили Обаму пересмотреть ситуацию. Только после этого он выступил против Путина, только после этого он удовлетворил просьбу легитимно избранного украинского президента и ввел санкции против России, целью которых в первую очередь является возвращение территориальных границ в прежнее состояние.

Была бы попытка смены режима в гитлеровской Германии ошибкой? Основная цель этих санкций — совсем не смена режима в Москве, хотя это и может произойти. Но это совершенно нормально. Путин начал войну, Путин аннексировал Крым, Путин послал своих солдат в отпуск в Донецк — так чему удивляться? Любая попытка политически устранить агрессора, который уже напал, а в будущем еще может напасть, абсолютно законна. Если бы страны в Мюнхене не отдали Гитлеру Судеты, а вместо этого попытались бы сменить режим в Германии, Второй мировой войны не было бы. Разве это было бы ошибкой?

Но на этот раз российская «верхушка» просчиталась. Недавние побасенки Горбачева на торжествах по случаю падения Берлинской стены в том смысле, что «всем хорошо, когда Москва и Берлин понимают друг друга», подсказывают, что Путин был уверен в повторении пакта Молотова — Риббентропа. И хотя тогда Москва и Берлин друг друга понимали, хорошо было только Сталину и Гитлеру, а вот гражданам Польши и Чехословакии, например, нет.

Но своим абсурдным высказыванием Горбачев в роли посланника Путина — какая печальная судьба для интеллектуала на пенсии — Меркель явно не убедил. Если политический стиль Путина все больше походит на сталинский, то немецкого канцлера повторение истории и роль в противоположном лагере не привлекает. Досрочный отъезд российского президента с саммита G20 сразу после разговора с Меркель, говорит о том, что Путину не удалось вбить клин между Германией и США в вопросе санкций.

Либо поменяется российская политика, либо сменится режим

Так что у Путина остаются лишь две возможности. Первая — попробовать вступить диалог и понять, что для диалога нужны два субъекта, готовые идти на компромиссы. Понять, что это он все начал, поэтому теперь именно он должен выступить с инициативой, пытаясь разрешить конфликт и отменить санкции. Но пока Путин на компромиссы не идет — напротив, его действия становятся все более агрессивными. После аннексии Крыма он предпринял попытку создать Новороссию, буквально пробивая головой стену. И он продолжает провокации. Так что пока его выбор — второй вариант, конфронтационный, поэтому ему не стоит удивляться тому, что Запад и не думает сворачивать санкции. Падение рубля, проблемы российских банков и общее ухудшение экономических показателей — все это доказательства того, что санкции имеют эффект.

Заявления Лаврова и Путина также свидетельствуют о том, что российский президент начинает понимать, куда эти санкции могут его привести. При этом падение режима и передача власти российским критикам Путина типа Гарри Каспарова не были бы трагедией — это одна из возможных легитимных целей нынешних санкций. Никой угрозы соседям, никакой ядерной войны, а лишь ответственная продуманная внешняя политика, прекращение преследований политических оппонентов, убийств журналистов и репрессивной политики по отношению к сексуальным меньшинствам. Все это могло бы стать реальными и позитивными последствиями осуществления этих целей.

Не надо бояться: даже при устранении коммунистических путчистов Ельциным в 1991 году никаких внешнеполитических потрясений не случилось, не было никакой угрозы соседям, а тем более угрозы ядерной войны. В смене режима в России никакой трагедии бы не было, скорее наоборот.

Так что либо «товарищи» поменяют свою политику, либо сменится режим в Москве. И, возможно, благодаря санкциям и непреклонности Запада, не всем будет так хорошо, как в сказке, рассказанной Горби в Германии. Но у тех граждан Украины, Польши, Чехии и Словакии, которые не желают повторения истории, совершенно точно улучшится настроение. Ведь уступки агрессору никогда не имели — как не имеют и сегодня — никакого смысла.