Заместитель главы Государственного комитета национальной безопасности Таджикистана Акрам Амонов заявил в конце ноября, что в  Соборной мечети в  Москве  действует вербовочный пункта,   готовящий боевиков (в  том числе из Таджикистана) для отправки в Сирию.  Как и следовало ожидать,  Совет муфтиев России  выступил с категорическим опровержением данного утверждения.  Как говорится в официальном  заявлении этой организации, имамами Соборной мечети регулярно проводятся лекции и семинары с целью профилактики радикальных настроений. Более того, главным имамом Соборной мечети и муфтием Москвы Ильдаром-хазратом Аляутдиновым в 2013 году были направлены запросы в посольства Таджикистана, Узбекистана и Киргизии с просьбой направить имамов, имеющих высшее религиозное образование, для ведения разъяснительной работы с национальными диаспорами на их родных языках. Пока наладить подобную работу удалось только с представителями Киргизии, а посольство Таджикистана полностью проигнорировало как само официальное письмо, так  и предложение о встрече.

Впрочем, даже если действительности заявление высокопоставленного таджикского «чекиста» не соответствует, вряд ли можно сомневаться, что  многие среднеазитские мусульмане, действительно, приобщаются к радикальному исламу во время поездок на заработки в Россию. Объясняется это тем, что в РФ религиозные общины меньше контролируются, чем  во всех среднеазиатских государствах, за исключением Казахстана. Так, в Узбекистане и Таджикистане все мечети должны пройти официальную регистрацию, мусульман же, посещающих «подпольные» молельные дома, немедленно записывают в «ваххабиты» и арестовывают. В России, до недавнего времени пытавшейся следовать «западным стандартам», регистрация мечети не обязательна.

«В России… экстремистов практически не контролируют, — считает узбекский журналист и политолог Алексей Волосевич. — Поэтому вовлечение узбекистанцев в разные террористические организации в основном переместилось из самого Узбекистана в Россию, особенно в её мусульманские или частично мусульманские части – на Кавказ, в Татарстан и Башкирию. Схожая картина наблюдается и с Таджикистаном – всё больше его граждан вступают в аналогичные группировки именно в России. И никаких серьезных шагов по решению этой проблемы пока что не видно», — отмечает Волосевич.

Отметим, что после присоединения Крыма, российские власти явно больше озаботились проблемой исламского экстремизма, что подтверждает в том числе назначение на пост начальника УФСБ в новом субъекте Федерации генерала Виктора Палагина, ранее возглавлявшего эту службу в Башкирии и считающегося специалистом по борьбе с экстремизмом, однако  в том, что в словах Волосевича есть, по крайней мере, доля истины подтверждает информация из Узбекистана.

Там сейчас проходит суд над гражданином этой страны Нодиром Жавлиевом. Согласно материалам следствия, ранее он «выехал на заработки в Уфу, где попал под влияние религиозных экстремистов». Из России узбекский мигрант отправился на Ближний Восток, где на стороне ИГ принимал  участие в боевых акциях группировки в Сирии и Ираке. Как утверждает судья Кашкадарьинского областного суда Мансур Абраев, у подозреваемого «была изъята флешка памятью в 8 Гб, на которой были записаны видеоматериалы экстремистских организаций, призывающие к дестабилизации ситуации в Узбекистане. Жавлиев планировал завербовать новых сторонников и возвратиться обратно в Сирию и Ирак».

По оценкам первого заместителя директора ФСБ России Сергея Смирнова, в Сирии воюет около 400 россиян, а по данным директора Казахстанского института стратегических исследований Ерлана Карина, сегодня в этой стране «работают» около 300 граждан его страны, а также около 500 узбеков, 360 туркменов, 190 таджиков и 100 киргизов. При этом, по данным казахстанского представителя Ассоциации приграничного сотрудничества Марата Шибутова, уроженцы  СНГ все чаще перебираются в Сирию семьями. Так недавно   на сайте британской газеты Daily Mail появился ролик о военном лагере казахских детей в Сирии. «Когда я вырасту, то стану моджахедом и буду резать вас- неверных!»  — говорит облаченный в военную форму мальчик лет десяти.   Дети под крики «Аллах Акбар» лихо  стреляют из автомата Калашникова.  Одному «боевику», также одетому в военную форму, и вовсе года два-три, но, правда, к счастью  он «вооружен» лишь игрушечным автоматом.

Кстати, по мнению казахского исследователя  Данияра  Козназарова, сегодня  среди среднеазиатских радикалов война в Сирии «популярнее», чем в Афганистане. Во многом этот выбор объясняется чисто бытовыми соображениями:  благодаря безвизовому режиму с Турцией в Сирию попасть гораздо легче, к тому же условия жизни здесь значительно лучше, чем  у   талибов. При этом «бренд» «Исламского государства» выглядит «посвежее».  Можно с  уверенностью сказать, что те же факторы  оказывают воздействия и на предпочтения российских исламистов. Впрочем, какое имеет значение, где именно приобретают боевой опыт «наши» джихадисты?

Чтобы сделать прогноз о том, будет ли в принципе успешной деятельность этих исламских радикалов, очень важно понять являются ли ИГ и талибан союзниками или даже единой структурой, координируемой из одного штаба.  Если это так, то получается, что единый фронт исламистов простирается от Африки до Индии, что очень опасно для  мировой цивилизации в целом. Но надо сказать, что единого мнения на этот счет нет.

Так, хотя ИГ и талибы декларируют практически одинаковые цели, многие аналитики считали, что они конкурируют между собой за лидерство, и, следовательно, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.  Однако в сентябре лидер Исламского движения Узбекистана (организация среднеазиатских моджахедов, воюющая на стороне талибов в Афганистане) Усман Гази заявил о  присоединении к ИГ и присягнул на верность лидеру этой организации Абу Бакру аль-Багдади,  а талибы заявили о своей готовности помочь   ближневосточным моджахедам в создании единного халифата. Из этого можно было сделать вывод о союзе талибов с ближневосточными джихадистами. Но еще через месяц  неожиданно в Интернете появилось новое видео, на котором  узбекские боевики в Сирии присягают на верность лидеру талибов мулло Омару, что по исламским законам несовместимо с предыдущей присягой.

Таким образом можно предположить, что в реальности среди боевиков все же нет единства, и по-прежнему существуют два центра исламистов – на Ближнем Востоке и Афганистане. Если это так,  «цивилизованный мир» может чувствовать себя поуверенней, а вот у расположенных поблизости от этих центров смуты стран СНГ поводов для спокойствия нет. Какая разница, будут бороться за торжество ислама на просторах бывшего СССР по приказу, отданному из афганских гор или из ближневосточной пустыни?  И то, и другое плохо.

Игорь Ротарь

Источник: rosbalt.ru