Первый зарубежный визит президент Афганистана Ашраф Гани Ачакзай совершил в Китай менее чем через месяц после инаугурации в конце сентября 2014 г.  Как отмечают официальные сообщения Афганистана, «его встреча с президентом КНР Си Цзиньпином была взаимовыгодна обеим сторонам».

Успешное завершение избирательного процесса в Афганистане в сентябре 2014 г., формирование правительства национального единства и первая в истории страны мирная передача власти от одного избранного президента  следующему избранному президенту, вселяют определенную надежду на возможность политической, военной и экономической стабилизации в стране.

Вывод международных коалиционных сил США/НАТО из Афганистана подтолкнул  региональных игроков (прежде всего, Афганистан, Китай, Пакистан) к выработке новой формулы существования. Она включает три составляющие: активизация экономических связей, формирование  среды безопасности и обмен человеческими ресурсами. Китай, как один из азиатских доминантов, выстраивает стратегию, укрепляет отношения с ближайшими партнерами для дальнейшего роста  своего экономического потенциала в регионе.

Афганистан, со своей стороны, понимает, что долгосрочная устойчивость его экономики может быть обеспечена только за счет «расширенной интеграции в регионе». Визит в Поднебесную, таким образом,  обозначил внешнеполитическую директорию новых властей Афганистана – укрепление позиций Кабула в Азии.

«Треугольник стабильности»  и «особые отношения», – так Афганистан, Китай и Пакистан характеризуют на современном этапе отношения между собой. Их заявленная цель – построение всеобъемлющего и долговременного партнерства.    Пакистан и Китай имеют схожие  интересы и общие цели по отношению к  Афганистану: дальнейшее укрепление экономической интеграции, борьба с терроризмом в регионе, локализация сепаратистских выступлений, выход на рынки Центральной  Азии и т.д.

Предпосылками для реализации означенной выше повестки дня являются мир и стабильность в регионе, более высокий уровень жизни народов.  Как стратегические партнеры, Китай и Пакистан заинтересованы  в установлении стабильности в регионе.

Пекин  заявил накануне визита  президента Ашрафа Гани, что вопрос о внутренней безопасности остается открытым для Кабула. В то же время Китай не стремится заменить западные войска, выводимые из Афганистана.  Финансовая и техническая помощь в восстановлении инфраструктурных объектов страны – основные приоритеты Пекина.  Всем известны его крупные инвестиции  в проект медного рудника Айнак, строительство  Республиканского госпиталя и др. Это касается среднесрочной перспективы.

Но есть еще и долгосрочные планы. Взоры  трех  стран устремлены на Центральную Азию, богатую водными, энергетическими ресурсами и неохваченными товарными рынками. Именно в политической, экономической, логистической цепочке трех стран возможна реализация крупных взаимовыгодных  сделок.  Например, нефтяной проект в бассейне Амударьи при технической и финансовой поддержке Пекина в перспективе поможет Афганистану в  оздоровлении его экономики.

Пакистан, со своей  стороны, очередной раз в октябре 2014 г.  заявил о возобновлении с Афганистаном энергетического проекта   CASA-1000.

Одним из региональных вызовов для стран «треугольника»  остается  исламистский экстремизм. Китай и Пакистан опасаются, что вывод из Афганистана такой сдерживающей силы, как международные  войска США/НАТО,  резко  активизирует боевиков в Афганистане. И действительно, в последние месяцы талибы совершили ряд дерзких нападений на объекты национальной армии и гражданской администрации в южных и центральных провинциях страны.

Пекин, в частности,  опасается, что «исламистская волна» докатится до Синдзяна. Китай имеет общую границу с Афганистаном — узкий Ваханский проход. Долгое время  Пекин  перекрывал его, опасаясь потока  сепаратистов.  Местные этнические уйгуры неоднократно проводили антиправительственные митинги, требуя выхода из состава Китайской народной республики и  создание  в Синдзяне независимого государства  Восточный Туркестан. Пекин неоднократно призывал Афганистан, страны Центральной Азии активизировать борьбу с религиозным экстремизмом. По утверждению  китайских властей религиозные фанатики  спровоцировали волну атак в Синьцзяне и по всему Китаю, в котором сотни людей были убиты в течение последних двух лет.

В сентябре 2001 г. после падения режима талибов в Афганистане Китай оказывал помощь  Афганистану  в размере  250 млн долларов. Но финансовая поддержка  носила ограниченный характер, и в основном сводилась к  подготовке специалистов по борьбе с наркотиками. Тринадцать лет спустя  Пекин предоставляет Кабулу 327 млн долларов до 2017 г., а также намерен оказывать  помощь в обучении 3000 афганских специалистов в течение следующих пяти лет.

Иными словами, стратегические партнеры «треугольника» вновь заговорили о так называемой Памирской группе, совместная территория которых, по их представлению, является перекрестком  товаров, идей, культур и религий между Китаем, арабским миром и Европой.  В перспективе —  возрождение Шелкового пути. Отправной географической точкой в Китае намечен небольшой город Кашгар Синьцзян-Уйгурского автономного района. Он расположен всего в нескольких часах езды от  Ваханского прохода. Именно его Пекин рассматривает как площадку для потенциального Центро-азиатского и южно-азиатского промышленного парка и складских  сооружений.    С этой целью уже сегодня  Пекин  направляет свои инвестиции в Кабул на строительство сети дорог, энергетических трубопроводов, электрических сетей и других объектов инфраструктуры, соединяющих Афганистан и Пакистан с Китаем.

Во время визита президент Ашраф Гани выразил поддержку афганской стороны в борьбе Китая против террористического «Исламского движения Восточного Туркестана». Но одновременно вновь поднял  вопрос об открытии  Ваханского прохода, жестко блокируемого Китаем. Пекин пообещал подумать.


Наталья Замараева

Источник: ru.journal-neo.org