Что ждет человечество в будущем? Грозят ли ему войны и кризисы? А может, напротив, планета станет более благоустроенной? Сможет ли Россия вписаться в новую обстановку или пойдет своим путем? «Росбалт» продолжает публикацию цикла статей «Мы не узнаем наш мир».

2014-й стал для России годом, который можно назвать началом конца макроэкономической стабильности. До середины лета обстановка в экономике оставалась в пределах более-менее привычного хода вещей. А вот осенью прорвалось.

Рубль как зеркало экономической дестабилизации

Все началось с обесценения рубля по отношению к паре евро-доллар. В июне доллар по курсу Центробанка РФ опускался до отметки 33,6, а 15 ноября он стоил уже 47,4 рубля (рост в 1,4 раза). Аналогичная картина по евро: c 45,8 курс дошел до отметки 59,3 рубля или, иначе говоря, за 1 евро в середине ноября надо отдать в 1,3 раза больше рублей.

Для среднеобеспеченных жителей многих городов России это стало настоящим шоком. Начали обесцениваться их рублевые вклады, активы (дачи, квартиры), зарплаты, зато выросла стоимость обслуживания валютных кредитов, а поездки за рубеж стали если не роскошью, то нелегким испытанием для семейного бюджета. Впереди — рост цен на товары, определяющие современный образ жизни многих россиян (от мобильных телефонов и компьютеров до автомобилей).

В чем же дело? Поскольку рубль зависит от состояния дел в экономике в целом, то здесь нужно, в первую очередь, обратить внимание на следующие причины.

Во-первых, цена нефти на мировых рынках. В июне она доходила до $114 за баррель, а 21 ноября днем стоила чуть больше $80 за баррель. Падение это вполне сопоставимо с потерями рубля. Экономисты любят в таком случае говорить о статистически значимой зависимости: цена нефти ниже — рубль дешевле.

Во-вторых, повлияли финансовые санкции. Путь на внешние рынки российским заемщикам фактически закрыт, капитал бежит из страны. Вот уже и председатель Центробанка РФ Эльвира Набиуллина оценивает отток капитала за текущий год в $128 млрд. Ранее только независимые эксперты позволяли себе такие прикидки. Очевидно, что зарубежных инвесторов ждать не стоит, и приток инвалюты в страну резко сократится. А спрос на нее есть: крупным компаниям надо рассчитываться по заимствованиям на внешних рынках, импортерам — закупать товары, а населению — спасать свои доходы от инфляции. В условиях дефицита валюты ее свободный рынок реагирует как всякий иной: рубль дешевеет, евро и доллар дорожают.

В-третьих, сыграло роль прекращение политики количественного смягчения в США, когда ради поддержания экономического роста и занятости ФРС проводила долларовые интервенции, скупая ценные бумаги. В результате доллар на мировых валютных рынках вырос по отношению к евро: если еще в августе за евро давали $1,33, то сейчас не более $1,25. Это объясняет более стремительный рост доллара и на рынке России.

В-четвертых, надо обратить внимание и на непоследовательную политику Центробанка РФ. Валютные интервенции в октябре 2014-го составили $29,3 млрд. Особенно активными были действия в конце месяца, когда за 6 дней на поддержку рубля было потрачено около $16 млрд. Но рубль продолжал стремительно падать. Непоследовательность же заключалась в том, что параллельно активизировалось предоставление рублевых займов банкам (поддержка банковской системы). Естественно, коммерческие банки как рациональные агенты тут же перебрасывали рубли на валютный рынок. И даже повышение ставки Центробанка сразу на 1,5 процентных пункта (до 9,5%) не помогло. В итоге к началу ноября Центробанк РФ находился под угрозой оказаться в ситуации, когда валютные резервы исчерпаны, а положение дел не улучшается. Поэтому валютные интервенции вскоре прекратились (с оговоркой о возможности возобновления), и было объявлено о свободном курсе рубля. Напомним, что Центробанк планировал «отпустить» рубль лишь в 2015-м, но, как говорится, жизнь заставила.

Одновременно благодаря этому решительному шагу условные «либералы» выиграли (хотя бы на время) у сторонников фиксации курса и прочих административных мер регулирования валютного рынка. Ведь разворот к прежней политике подорвет доверие не только к Центробанку, но и ко всей денежной системе России. Кстати, примерно в таком духе высказался на недавнем саммите стран АТЭС в Пекине и президент РФ.

Каковы последствия резкого ослабления рубля? В первую очередь, можно и нужно говорить об эффекте переноса девальвации на инфляцию. Зависимость страны от импорта очень высока. Ни для кого не секрет, что экономические связи России с внешним миром выстраиваются по схеме: мы им нефть и газ, они нам все остальное.

Затем стоит заметить, что слабый рубль отталкивает зарубежных инвесторов. В качестве примера можно привести остановку совместного с китайской стороной проекта строительства новой линии метро в Москве. Дело в том, что московские власти планировали вести расчеты по проекту в рублях, а китайцы — в другой валюте. Похожая ситуация сложилась и с крупными концессионными проектами по строительству трассы М-11 Москва-Петербург с иностранными участниками. Когда стоимость рубля стабильна или даже изменяется предсказуемым образом, такие проблемы не возникают. Однако сейчас очень трудно строить предположения на тему «что будет с рублем?».

В связи с этим вспоминаются многочисленные высказывания российских официальных лиц о том, что «рубль нащупал дно» (после очередного значительного падения курса,) или о том, что «равновесный курс» рубля заметно выше, чем он есть на самом деле. Вот, например, глава Центробанка заявляет, что рубль имеет «большой потенциал укрепления» при отсутствии внешних явлений. Интересно только знать, каков «потенциал» отсутствия самих этих «внешних явлений»?

Все высказывания такого рода обусловлены не только требующимся от официальных лиц оптимизмом, но и тем, что можно назвать иллюзией равновесия. Логика экономистов заключается в следующей цепочке: ослабевший рубль сократит импорт, и в результате торговый баланс увеличит положительное сальдо, которое выровняет потери платежного баланса от утечки капитала. Надо только найти эту точку равновесия, или, иначе говоря, «нащупать» такой курс рубля, который его обеспечит.

На самом деле девальвационные ожидания, усиленные инфляционными, формируют внутренние причины нестабильности рубля. Складывается модель поведения: получил рубли — ушел в валюту. Если она возобладает (а все говорит о том, что это вполне реально), то давление на рубль ослабевать не будет. На уровне домохозяйств это просто и понятно: инфляция вынуждает правительство как-то индексировать доходы, значительная их часть сразу после получения конвертируется в валюту, следовательно, рубль ослабляется, порождая новый виток инфляции. Вот такой кумулятивный эффект может иметь место. И если он заработает, то рублю можно еще долго будет «нащупывать дно». Получится по польскому сатирику Ежи Лецу: «как только мы решили, что достигли дна, снизу постучали».

Сюжет про бюджет

Проект федерального бюджета, представленный еще 18 сентября, наполнен не столько доходами, сколько оптимизмом. Он строился исходя из макропрогноза, согласно которому в 2015-2017 годах ожидается восстановление более высоких темпов роста экономики после ожидаемого замедления в 2014-м. Так, прирост ВВП, составляющий в текущем году около 0,5%, ускорится до 1,2% в 2015-м, а затем — и до 3% в 2017-м. Расходы федерального бюджета сформированы в рамках «бюджетного правила», исходя из которого базовая цена на нефть составит 96 $/барр. По итогам 2014 года инфляция ожидается на уровне 7,5% (против 6,5% в 2013 году), к 2015 году она должна снизиться до 5,5%, а к 2017 году — до 4%. О цене на нефть на ноябрь 2014 года говорилось выше. Подсчитано, что снижение цен на нефть на $1 влечет за собой потери $1,7 млрд федерального бюджета в годовом исчислении. Таким образом, если даже предположить не самый худший вариант, что цена на нефть в среднем в течение 2015 года будет равна $80, то можно говорить о потере примерно $27 млрд.

В то же время для формального исполнения бюджета требуются не доллары, а рубли. Поэтому сжатие долларового притока может компенсироваться увеличением притока рублей в случае дальнейшего падения курса. Более того, недобор доходов из-за слишком оптимистического прогноза экономического роста можно покрыть точно таким же образом. Директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев полагает, что примерно 2 трлн руб. недобора в казну из-за нефти и отсутствия роста (на 2015 год он предполагает нулевой рост) можно будет покрыть при цене доллара в 50 руб.

Инфляцию же в следующем году он прогнозирует на уровне 12%, а не 5,5%. Однако и этот факт может работать на пользу сбалансированности бюджета, если не индексировать траты. Обычно Минфин заинтересован в том, чтобы занизить свой прогноз по инфляции, поскольку тогда в процессе исполнения бюджета как из-под земли появляются дополнительные доходы. Другой вопрос, что наполняющий бюджет рублевый поток будет разжиженным: приобрести на эти рубли можно будет меньше, чем прежде. Все проекты и закупки, на которые они будут направляться, вырастут в стоимости. Да и вряд ли удастся удержать зарплату бюджетников в условиях двухзначной инфляции в рамках старых цифр. Поэтому очень вероятно, что запланированный на уровне всего лишь 0,6% ВВП дефицит окажется больше.

Смутное будущее

Некоторые говорят о «непроницаемости будущего». И это на самом деле так. Однако, помня о «черных лебедях» (так называют радикально меняющие жизнь непредвиденные события), есть основания заявить, что вряд ли имеются поводы выражать оптимизм по поводу грядущего состояния российских макроэкономических индикаторов. Ведь даже Центробанк составил прогноз того, что будет в случае падения цены на нефть до $60. Ранее сам факт такой попытки расценивался бы как проявление безумия.

Главное заключается в том, что Россия потеряла самое ценное — доверие мирового сообщества. Ее больше не рассматривают как место для инвестиций, пусть даже и рискованных. Ведь риск — это более-менее известная вероятность, но не неопределенность. А в случае с Россией его просчитать нельзя.

Страна, судя по всему, готовится к войне. Экономический обозреватель журнала «New Times» Борис Грозовский отмечает, что если в 2011-12 годах расходы на оборону составляли 14% трат федерального бюджета, то в 2015-м они должны составить уже 21,2%. В то же время доля расходов на образование снижается с 5,1% в 2011-м до 4% в 2015-м, а на здравоохранение еще больше — с 4,6% до 2,7% за тот же период. Причем сокращаются они не только в относительном, но и в абсолютном выражении: первые — на 5,9%, вторые — на 22,9%. В сущности, Россия получает бюджет военного времени.

Россияне жили слишком хорошо. В 2013 году средняя зарплата составляла $942 в месяц. Это — пик за все годы. В 2014-м началось ее снижение. И, надо полагать, в текущем году оно не закончится. Эксперты неоднократно отмечали, что наблюдается разрыв между ростом зарплаты и производительности труда. Однако нефтегазовая рента позволяла работать плохо, а жить хорошо. Особенно в крупных городах, где зарплаты догоняли западноевропейский уровень. И даже по стране в целом доля населения с доходом от $25 до $50 в день (по ППС) выросла за 2010-2012 годы с 11,9% до 15,1%.

Теперь настает время платить по счетам. Нефтегазовая рента съеживается, геополитические амбиции растут, и этот разрыв можно покрыть только за счет жертвы в виде падения доходов и жизненного уровня в целом. Настоящий макрошок еще впереди.

Андрей Заостровцев, rosbalt.ru

Источник: rosbalt.ru