В дни празднования 25-летия падения Берлинской стены с воспоминаниями, как это было, заявлениями и размышлениями выступили многие известные люди, принимавшие в то время активное участие в мировом политическом процессе. Не обошлось и без сенсаций: как отмечает западная печать, «первый и единственный президент СССР Михаил Горбачев подтвердил слова экс-главы МИД ФРГ Ганса-Дитриха Геншера о том, что Запад не нарушал обещание о нераспространении НАТО к российской границе».

И в самом деле, в интервью немецкому телеканалу ZDF 8 ноября с.г. Горбачев заявил, что обещаний о том, что НАТО не будет двигаться на Восток, никто не давал. «Это миф, действительно, к его созданию приложила руку пресса», — отметил бывший советский президент. Он подчеркнул, что в переговорах с западными лидерами советское руководство даже не поднимало вопрос о таких гарантиях. «В то время существовало НАТО и еще существовал Варшавский договор. Так что было записывать?» — риторически спрашивал он.

Но если это так, как говорит сегодня Михаил Сергеевич, то получается, что Дмитрий Медведев и Владимир Путин врали общественности. Медведев в октябре 2011 г. заявил (будучи президентом), что Запад нарушил обещания, сделанные после падения «железного занавеса»: расширение НАТО в Восточную Европу нарушило обязательства, взятые во время переговоров по объединению Германии.

«Нам когда-то обещали, что после объединения Германии НАТО не будет расширяться на Восток, — заявил, в свою очередь, Владимир Путин на пресс-конференции 17 апреля с.г. — Однако затем началось расширение сначала за счет бывших стран Варшавского Договора, затем — за счет стран бывшего СССР». Об этом он говорил и в своем выступлении перед российским парламентом 18 апреля 2014 года, когда речь зашла о событиях в Крыму.

Неудивительно, что юбилейное интервью Горбачева вызвало небывалый подъем и ликование среди западных политиков и особенно — СМИ. (Больше всех, отмечу, чувство удовлетворения оно вызвало в странах бывшей советской Прибалтики и на Украине.)

Однако, думаю, не только у меня, но и у других современников и свидетелей тогдашних тектонических сдвигов на мировой политической доске эти откровения Михаила Сергеевича вызвали разные противоречивые чувства. (Я тогда была депутатом ВС СССР и помню горячее столкновение мнений в комитетах, ответственных за одобрение и ратификацию тех советско-германских документов.)

И вот почему. В 1999 г. вышла книга Горбачева под названием «Как это было». (Она стоит на моей книжной полке с дарственной надписью автора, испещренная подчеркиваниями и знаками восклицания.) Достоинство этой мемуаристики, приуроченной к 10-летию воссоединения Германии, в том, что автор в ней не только полагается на свою память, но и цитирует много документов. В том числе — стенограмм и записей личных бесед с лидерами европейских стран и США того времени. Причем многие из уникальных документов были обнародованы впервые. Они, как и рассказ самого автора, производят сильное впечатление и заставляют сделать определенные умозаключения — и о Горбачеве как личности, и о его европейских и американских оппонентах, которых он называет в повествовании «партнерами», а некоторых — «друзьями».

Итак, вот что, в частности, писал о тех событиях Михаил Сергеевич. «9 февраля 1990 года у меня была беседа с государственным секретарем Соединенных Штатов Джеймсом Бейкером. Он специально приехал в Москву, чтобы обсудить германский вопрос. (…) Бейкер тут же торжественно заявил мне, что — цитирую по стенограмме, — «не произойдет распространения юрисдикции НАТО ни на один дюйм в восточном направлении, …мы считаем, что консультации и обсуждения в рамках механизма «2+4″ должны дать гарантии, что объединение Германии не приведет к распространению военной организации НАТО на Восток».

Далее Горбачев делает такое пояснение: «Это понимание (о нераспространении НАТО на Восток — А.Я.) было зафиксировано в Договоре «Об окончательном урегулировании в отношении Германии». И, кстати, выполнено в полном объеме: и в том, что касается времени пребывания на территории бывшей ГДР советских (российских) войск, и в том, что касается времени после их вывода». Пояснение автора вызывает недоумение.

То есть речь идет (в понимании Горбачева и в данном контексте его рассказа) о нераспространении НАТО всего лишь на Восточную Германию, то есть — на ГДР. Это тем более странно, что в самом Договоре нет даже упоминания о непродвижении Альянса на Восток — ведь под этим словосочетанием понимают не ГДР, а восточноевропейские страны. В статье 5 Договора, на которую ссылается Горбачев, хитро прописано про «войска других государств», которые не будут размещаться в ГДР «вплоть до завершения вывода советских войск». Ну, а потом — возможны «формирования немецких вооруженных сил, приданные военным союзническим структурам», правда, без ядерного оружия.

Следующие важные статьи 6 и 7 Договора Горбачев в своих воспоминаниях почему-то не упомянул. А вот они-то и являются главными в контексте развернувшейся дискуссии о НАТО и его продвижении в ГДР. Там хитро записано: «Право объединенной Германии на участие в союзах со всеми вытекающими из этого правами и обязательствами настоящим Договором не затрагивается». И «объединенная Германия приобретает полный суверенитет над своими внутренними и внешними делами».

В переводе с дипломатического языка на общедоступный: ГДР после присоединения может по желанию объединенного государства стать частью НАТО. То есть восточные немцы входили в советский блок Варшавского Договора, но Горбачев и его дипломаты подписались на то, что ГДР, влившись в ФРГ, становилась частью машины военного блока НАТО. Это право дано ей в этом же Договоре — без упоминания раздражающей внутри СССР оппонентов Горбачева аббревиатуры враждебного Альянса.

Такую метаморфозу автор мемуаров объясняет незатейливо просто: «Попытки Шеварднадзе на встрече в Бонне отстоять прописанную ему в директивах Политбюро позицию по вопросу о невхождении единой Германии в НАТО никто не поддержал». Хорошо. Не поддержал. Но разве это означало, что СССР должен был капитулировать и согласиться на иное? Кому больше нужно было объединение Германии — Москве или Бонну?

Не только Шеварднадзе, но и сам Горбачев не смог противостоять натиску аплодирующих ему Запада и США. Вот как это происходило с Бушем-старшим:

«М. Горбачев: Значит, так и сформулируем: Соединенные Штаты и Советский Союз за то, чтобы объединенная Германия по достижении окончательного урегулирования, учитывающего итоги Второй мировой войны, сама решила, членом какого союза ей состоять.

Дж. Буш: Я бы предложил несколько иную редакцию: США однозначно выступают за членство объединенной Германии в НАТО, однако если она сделает другой выбор, мы не будем его оспаривать…

М. Горбачев: Согласен. Беру вашу формулировку».

«Партнеры» и «друзья» пытались сохранить лицо Горби перед оппонентами из все еще могущественного Политбюро, вуалируя формулировки.

Как пишет Горбачев, 18 мая 1990 г. госсекретарь США Джеймс Бейкер в Москве, накануне его поездки в Вашингтон, заверял, что политика администрации США «не направлена на то, чтобы оторвать Восточную Европу от Советского Союза». И как бы доверительно признавался: «Прежде у нас была такая линия. Но сегодня мы заинтересованы в том, чтобы построить стабильную Европу и сделать это вместе с вами». «Бейкер, — вспоминает Михаил Горбачев, — обещал начать постепенно реконструкцию НАТО, придавая ему все больший характер политической организации». Он обещал, что «будет осуществлен пересмотр военной доктрины НАТО».

На встрече с Горбачевым в Белом доме Буш-старший еще раз повторил слова госсекретаря.

На переговорах с президентом СССР о будущем Европы после объединения двух Германий президент Франции Миттеран также старался успокоить советского лидера. Он заявил, что согласен с тем, что оба военных блока — Варшавский договор и НАТО — «должны эволюционировать в сторону политизации, изменить военные доктрины и войти между собой в контакт». Миттеран даже высказал крамольное мнение, что «лучше бы их вообще распустить».

И «распустили» — но только Варшавский договор. Естественно, тогда ни о каком расширении НАТО на Восток никто и не заикался. Западные лидеры, напротив, убеждали Горбачева в самых лучших чувствах и намерениях, искусно играя на его самолюбии, называя не иначе, как великим реформатором, вершителем мировой истории.

«Обработка» нового руководства СССР шла по всем фронтам. Понимая, что вопрос НАТО самый уязвимый, военный блок в начале июля 1990 г. в Лондоне провел даже специальную сессию. На ней была принята «Декларация об обновленном Северо-Атлантическом Альянсе», которая, как сообщает Горбачев, «содержала ряд новых позитивных моментов, было заявлено о стремлении усилить политический компонент в деятельности НАТО», и о том, что «Альянс никогда не прибегнет первым к силе». Было обещано даже пересмотреть военную доктрину. Пересмотрели. В дни празднования его 50-летия, как раз накануне бомбардировок Югославии, обозначили, что военный блок может атаковать без решения ООН любую страну, которая покажется НАТО подозрительной.

В 1990 г., за несколько месяцев до объединения Германии, Михаил Горбачев принимал на своей родине в Ставропольском крае канцлера ФРГ Гельмута Коля. Друг Гельмут передал советскому лидеру большой привет от «Большой семерки» и заверения лично от Буша-старшего в том, что США «хотят, чтобы Горбачев имел успех», и что до конца года он получит ответ на обращение к Бушу по вопросу об экономическом и финансовом сотрудничестве Запада с Советским Союзом. (Многие высокопоставленные американские политики того времени в своих мемуарах подсмеиваются над его доверчивостью, говоря о том, что США вовсе не собирались оказывать помощь СССР.) В своих воспоминаниях о том времени Горбачев пишет, что канцлер пригласил его посетить Германию. «Тем самым, — уверен Горбачев, — мы скрепляли нашу политическую дружбу личными обязательствами быть верными данному слову, включали политику в эмоциональную составляющую».

За месяц до августа 1991 г. и после того, как на саммите в Лондоне «Большая семерка» отказала «коммунистическому нищему» в финансовой поддержке, Буш-старший сказал своему помощнику Скроуфорду (цитирую по его книге мемуаров): «Этот парень (Горбачев) был словно оглушен взрывом, разве не так? Забавно, а ведь он сам лучше всего себя рекламировал… Я удивлен, уж не потерял ли он чувство реальности?»

Михаил Горбачев, не искушенный в международных политических играх, уверенный в своей миссии изменить миропорядок, заставив его двигаться в направлении «нового мышления», в тот исторический момент не подумал ни о каком юридически правомочном документе, который бы закрепил на бумаге все клятвенные обещания западных лидеров.

Упразднение всех военных блоков и их баз в Европе, нераспространение ядерного оружия на ее территории и вывод ядерного оружия США, создание новой архитектуры европейской и мировой безопасности с учетом новых геополитических реалий и, главное, ощутимая финансовая помощь — все это осталось лишь пустыми словами. В общем, СССР просто «кинули». А военно-политический альянс НАТО не только не упразднен, но уже и на подходе к Брянску.

Алла Ярошинская

Источник: rosbalt.ru