24 ноября исполняется двадцать лет рейду сил Временного совета Чечни на Грозный. Трагическим итогом этого рейда стал расстрел дудаевцами танков и массовое пленение российских танкистов, от которых позже открестится Москва. Этот день принято считать началом Первой чеченской войны, которая не принесла ничего, кроме страданий, крови и горя.

Во главе сил оппозиционному Дудаеву Временного совета Чечни стоял Умар Автурханов — бывший майор милиции из Сухума. Поначалу сочувствовавший «демократам» из «Объединенного конгресса чеченского народа», которые выдвинули Дудаева в лидеры республики, Автурханов с 1992 года находился в непримиримой оппозиции к Дудаеву и его партии. Надтеречный район Чечни, где Автурханов был главой района, стал форпостом антидудаевского сопротивления.

Когда Москва в 1994 году приняла решение убирать Дудаева, она поставила на Умара Автурханова. В качестве военного советника к нему тогда был откомандирован генерал — майор пограничных войск Юрий Колосков, личный помощник другого известного чеченца — Руслана Хасбулатова. О том, почему стал возможным провал ноябрьского рейда на Грозный, Юрий Колосков рассказал нам в интервью.

«ЗАВТРА». Юрий Вениаминович, в ноябре 1994 года вы были представителем Руслана Хасбулатова в оппозиционном Дудаеву Временном совете Чечни. Как получилось, что Хасбулатов отправил к антидудаевской оппозиции именно вас?

Юрий КОЛОСКОВ. Я знаю Хасбулатова еще по Верховному Совету России. В правительстве Александра Руцкого, которое Верховный Совет выбрал вскоре после низложения Ельцина, я занял пост помощника Владислава Ачалова, министра обороны России. В октябре 1993 года случился позорный для истории нашей страны расстрел Верховного Совета.

Спустя более полугода, в июле 1994 года, развернулась борьба российской власти с режимом Джохара Дудаева, который стал все более угрожать территориальной целостности Российской Федерации.

В это же самое время находившийся в то время в Толстой- Юрте Руслан Хасбулатов создал миротворческую группу. Ее задачей было разрешение противостояния между Грозным и Москвой.

Хасбулатов создал в Толстом-Юрте телестудию, издавал газету под названием «Жизнь». С экранов телевизоров и страниц «Жизни» Хасбулатов убеждал чеченцев, что их республика может рассчитывать на нормальную жизнь, только находясь в составе России. Зная менталитет своего народа и понимая, к чему приведет военный конфликт Москвы и Грозного, Руслан Имранович вёл переговоры с рядом полевых командиров. Он убеждал их, что вооруженный конфликт с Россией не будет выгоден никому. За исключением разве что коррумпированных властных кругов и некоторых военных, которые будут делать на будущей войне огромные деньги.

Хасбулатов хотел разрешить чеченский конфликт исключительно мирным путем. Поэтому осенью 1994 года он послал меня в Надтеречный район Чечни. В этом районе, в станице Знаменская, тогда размещался центр антидудаевских сил. Самым известной силой был Временный совет Чеченской республики. Им руководил Умар Джунитович Автурханов. С ним я был и должен обговаривать предложения Хасбулатова.

«ЗАВТРА». И как прошло ваше первое общение с Автурхановым?

Юрий КОЛОСКОВ. Как только я предстал перед Автурхановым и изложил предложения Хасбулатова, тот заявил, что «он власть Хасбулатову отдавать не намерен». На что я ответил: несмотря на то, что я с 1993 года являюсь помощником Хасбулатова, я остаюсь в Знаменском, чтобы, как военный, своими консультациями помогать Автурханову.

Группа Автурханова была не просто оппозиционным Дудаеву центром силы, каких в тогдашней Чечне было немало. Это была централизованная сила, которую подготовил Кремль для устранения режима Дудаева. По сути, это была российская военная база внутри Чечни. Ведь в Надтеречном районе Москва создала четыре батальона, которыми командовал Умар Автурханов. Министром обороны этого центра противостояния дудаевскому режиму был назначен Беслан Гантамиров — мэр Грозного в первый год правления Дудаева, в апреле 1993 года ушедший в оппозицию.

«ЗАВТРА». Поскольку на Автурханова ставил Кремль, у него явно были кураторы из Москвы. Если это так, известны ли Вам имена его кураторов?

Юрий КОЛОСКОВ. Тогдашний начальник отдела Федеральной службы контрразведки по Чечне Назир Хапсироков был советником Автурханова, причем хорошим советником. Я и Назир Хазирович отлично понимали друг друга и потом хорошо сотрудничали. Впоследствии, как Вы помните, Хапсироков был удостоен звания Герой России.

А теперь я скажу, кто надоумил Ельцина поставить на Автурханова и вложить в него и его группировку силы и средства. Этим человеком был Сергей Филатов. В награду за то, что Филатов одним из первых перешел на службу к Ельцину, его сделали главой администрации президента России.

«ЗАВТРА». Одним словом, на стороне Автурханова и Гантамирова была «тяжелая артиллерия» московских кабинетов. Как считаете, были ли у них шансы свалить бандитский режим Дудаева?

Юрий КОЛОСКОВ. Об этом надо вдумчиво и по пунктам. Я лично считаю, что нормальному проведению операции многое помешало. Например, когда Автурханов собирал на совещание своих командиров, то почему-то я на эти совещания не попадал, а оставался в приемной. А еще раньше я вылетал из Знаменского в Майкоп. У меня было задание привезти из Майкопа в штаб летчиков.

У Автурханова было три вертолета. Я привез ему из Майкопа тридцать опытных летчиков, которые могли водить боевые машины в условиях боя и оказывать воздушную поддержку пехоте и танкам. Дело кончилось тем, что из тридцати пилотов в распоряжении Автурханова осталось только трое. Остальных 27 отправили почему-то в Москву. А вертолеты военной группировки Автурханова, на которые так надеялись во Временном совете Чечни, в момент наступательной операции на Грозный не приняли в ней участия. Наземные части Временного совета остались без прикрытия с воздуха. Странный факт.

«ЗАВТРА». А что из себя представлял военный контингент Временного совета Чечни?

Юрий КОЛОСКОВ. У Автурханова было три – четыре батальона живой силы. Весь их состав был набран из местных жителей. Там был только один строевой командир – сержант спецназа, а все остальные командиры были представителями гражданского местного населения, в основном, руководителями местных сельсоветов. И этой гражданской публике раздали автоматы, но как ими пользоваться, как их разбирать — собирать, никто не объяснял. Абсолютно никто. Представляете себе это?

Я пытался научить состав батальона Автурханова как надо обращаться со стрелковым оружием, объяснял, что такое боевые порядки и так далее. Ведь незадолго до этих событий я командовал пограничным училищем. Понятно. что обращение со стрелковым оружием, как и теорию боя, знал прекрасно, скажу без ложной скромности. В боевой подготовке мне помогал единственный профессиональный военный из этого контингента — сержант спецназа, о котором я говорил выше. Я тогда думал: когда войдем в Грозный и будем штурмовать дворец Дудаева, это сержант будет командовать батальоном, который и осуществит штурм цитадели сепаратистов. Но моего помощника и соратника убили в первые же минуты штурма Грозного.

И еще по поводу штурма Грозного. Во время нашей личной беседы с Автурхановым я сказал Умару: штурм Грозного — это серьезная операция с полевым уставом, и должен быть соответствующий ей приказ, причем его. Я спросил Автурханова, а кто может помочь мне составить этот приказ,
Всегда было положено вступать в боевые действия по приказу. Также есть правила по действию полевых подразделений, которые предписывают полевым подразделениям вступать в бой только по приказу. Я хотел, чтоб все эти разрозненные антидудаевские силы вступили в бой против Дудаева по приказу и под одним командованием.

«ЗАВТРА». А в чем была особенность этого приказа?

Юрий КОЛОСКОВ. Перед проведением этой операции было необходимо провести оценку сил противника, оценка своих сил, в связи с этими составными частями предстоящей операции, я решил, что все, касаемое ее подготовки, должно было проходить по-военному. После чего я вызвал разведчиков из состава автурхановских сил и предложил им разобраться, где в Грозном находятся опорные пункты нашего противника.

И что Вы думаете? Никто, из этих батальонных разведчиков не знал, где расположены опорные пункты дудаевцев и сколько на каждом пункте защиты Грозного находится дудаевских террористов. Когда же я попросил Автурханова предоставить мне людей, способных дать мне оценку противника и своих собственных сил, то оказалось, что у него никто этими крайне важными вопросами, необходимыми перед штурмом Грозного не занимался.

Я еще говорил Автурханову: надо было рассчитать, сколько суток будет длиться это операция и сколько потребуется на ее проведение боеприпасов каждому бойцу каждого батальона Автурханова. А также, сколько тыловому обеспечения потребуется продовольствия. И этого, поверьте мне, тоже не было сделано.

Я также говорил Умару: необходимо перед началом штурма Грозного каждому батальону поставить задачу по взаимодействию батальонов друг с другом. Необходимо определить конкретные задачи действий батальонов в самой столице Чечни. А чтоб эта операция прошла «как по нотам», надо было ей придать значение государственного масштаба.

«ЗАВТРА». Если операция имеет значение государственного масштаба, значит, что требовались консультации с первыми лицами в Москве. Интересно, какова была реакция Москвы?

Юрий КОЛОСКОВ. Мне не удалось придать нашей операции государственное значение. Зато мне объявили, что на вертолете прилетел представитель президента России Александр Котенков. Котенков уполномочен сверху командовать всеми моими действиями по операции, поэтому приказ не нужен.

Что из этой операции может получиться, я рассказал представителю ФСК в Чечне, полковнику, чье имя и фамилию я называть не буду. Он ответил примерно так: «Ну пусть себе подерутся, что Вы-то переживаете!»

После этого я хотел покинуть Чечню. Добрался до Майкопа, но меня от касс Майкопа в приказном порядке вернули обратно. Но по моему настроению всё увиденное резануло и очень сильно.

Где-то за месяц до штурма Грозного я заявил Автурханову: необходимо провести тренировки личного состава, хотя бы штабные. Сказал, что я лично готов провести их с личным составом батальонов, чтобы командиры хоть знали, как надо командовать своими подразделениями. В момент проведения тренировок выяснились три вещи.

Первая: никто из личного состава про тренировки ничего не знает. Вторая: в Чечню для участия в освобождении Грозного внезапно прибыла Кантемировская танковая дивизия. Третья вещь: дивизия прибыла на поломанных танках, ротные командиры, сержанты и даже солдаты постоянно пьянствовали. Кантемировцев и их танки я лично сопровождал от Толстой-Юрта до Грозного, всё видел собственными глазами.

Вернусь к теме снабжения участников запланированной мною операции сухим пайком. После того, как состоялся мой разговор с Автурхановым, он вызвал к себе своего заместителя по снабжению, повторив мои слова с точностью до буквы. Ничего сделано не было.

«ЗАВТРА». Как считаете, почему же ничего не было сделано?

Юрий КОЛОСКОВ. Скорее всего, всё, что там было, разворовали. Я не проводил расследования, но думаю, что командиры автурхановских батальонов всё забрали себе.

Еще до начала штурма в Чечню прилетела большая комиссия с Сергеем Степашиным, главой Федеральной службы контрразведки. Большая часть комиссии осталась в Знаменском. Я им прямо сказал: «С такой неподготовленностью и безграмотностью нас ожидает только одно — разгром». При разговоре присутствовали Умар Автурханов и Саламбек Хаджиев — непосредственный руководитель операции с чеченской стороны, бывший министр нефтяной промышленности СССР. Хаджиев мне ответил, что я, дескать, неправ, что мы наоборот обречены на победу.

«ЗАВТРА». Одним из позорных символов ноябрьского штурма Грозного стали попавшие в плен к дудаевцам танкисты, от которых потом открестился министр обороны Павел Грачев. Можно ли было предотвратить попадание танкистов в плен?

Юрий КОЛОСКОВ. Перед наступлением на Грозный было необходимо определить радиочастоты, по которым будут общаться между собой танкисты и командиры пехотных соединений. Сами понимаете, отработанное взаимодействие всех родов войск — азы всех современных войн. Я спросил у Автурханова, как с этим обстоит дело, и он попросил высокое московское военное начальство дать мне возможность проверить этот вопрос.

По нему я беседовал с каким-то старшим лейтенантом, от которого узнал дикую вещь: у танкистов совершенно другие волны, чем у батальонов Автурханова! Далее я ему предложил составить схему связи, как это обязательно полагается делать в боевых условиях. Старлей, простите за выражение, засох. Выяснилось, что московское военное начальство снабдило контингент старыми и совершенно негодными радиостанциями.

В итоге, получили, что получили: плохо отремонтированные, а то и вовсе поломанные танки с экипажами из уволенных в запас военнослужащих и рациями, которым самое место в свалке утиля. Несколько боевых машин в начале марша отклонилось от боевого порядка. Туда, как ни в чем не бывало, залезли чеченцы, и машины отправились таким же «порядком» на Грозный. Из бортов торчат стволы автоматов. Хороши «вояки»!

Само собой, что когда эти танки вошли в Грозный, то рассредоточившиеся по городу мобильные группы моджахедов расстреляли эти танки из гранатометов почти в упор, а танкистов взяли в плен голыми руками.

Я, будучи военным человеком, генералом, пытался что-то предпринять. Сидя во время атаки на Грозный в штабной машине, я прекрасно слышал по рации, как боевики переговаривались между собой, слышал их имена. А также знал, кто из них отвечает за какие объекты в обороне столицы Чечни, как они расстреливают танкистов, как берут их в плен.

Если бы перед боем была проведена разведка, то результат этой операции, мог бы стать другим. Еще я предлагал накануне перекрыть идущие вокруг Грозного радиальные дороги, выставить на них усиленные подразделения. Это было нам под силу, и мы бы так полностью закрыли все пути в Грозный.
В результате этого позорного рейда с нашей стороны было потеряно шестьдесят человек. Повторюсь, что утром Хаджиев накануне мне говорил, что эта операция «обречена на победу».

«ЗАВТРА». Что бы вы могли и хотели бы рассказать о Джохаре Дудаеве?

Юрий КОЛОСКОВ. Стоит признать, что Джохар Дудаев был неплохим военным. Он хорошо знал тактику боевых действий. Отлично воевал в Афганистане, а это много что значит.

Руслан Хасбулатов в своих мемуарах писал: Дудаева надо было вместо Чечни направить на службу в Генеральный штаб Вооруженных сил Российской Федерации. По мнению Хасбулатова, тогда бы Дудаев не стал лидером сепаратистов. Соглашусь. Дудаев, наверное, и сам бы предпочел служить в Генеральном штабе. Но ему не дали этого сделать так называемые «демократы», чьи силы тогда перевесили, и кто, собственно, и хотел кровопролитной войны в Чечне.

«ЗАВТРА». В свое время я брал интервью у Руслана Хасбулатова, и он поведал мне интересный факт. Задолго до 1994 года, Руслан Имранович, с целью перевода Дудаева в Генеральный штаб, посылал в Грозный главнокомандующего ВВС Петра Дейнекина с приказом о переводе Дудаева в Москву. По словам Хасбулатова, Дудаев был готов отбыть по месту назначения. И тут же Дудаеву позвонил человек из Москвы и сказал: « Мы тебя, Джохар Мусаевич в Чечню направили, когда надо будет, мы же тебя оттуда и заберём. Поэтому игнорируй все приказы, кроме наших!».

Юрий КОЛОСКОВ. Очень важное дополнение. После ноябрьского рейда на Грозный мне попался на глаза интересный документ из оперативного отдела ФСБ, тогдашней ФСК. Это записка сотрудника отдела. Там было написано, как за попавшими к Дудаеву в плен танкистами приезжали Элла Памфилова и Сергей Юшенков. В документе было особо отмечено: Дудаев очень хорошо встретил представителей Москвы.

К тому моменту в истории нашей страны, о котором мы с вами говорим, от Дудаева стали отворачиваться даже самые преданные ему соратники. Я не говорю про простой чеченский народ, который от Дудаева и его окружения не получил ничего, кроме голода и нищеты. Джохару надо было сделать так, чтобы гнев чеченцев направился против «русских оккупантов». Благодаря атаке сил Автурханова Джохару это удалось. Ведь после этого позорного рейда Дудаев стал «защитником Чечни от российской агрессии», его рейтинг в глазах народа несказанно возрос. До этого он был просто диктатором, который вместе со своим окружением разворовал все богатства Чечни и превратил ее народ в нищих.

Кстати, в то время, когда шла подготовка к проведению операции по штурму Грозного, я контактировал с жителями казачьих станиц, расположенных на окраинах Чеченской республики. Казаки были готовы помочь Автурханову и Хаджиеву в штурме Грозного, но их помощь, столь нужную в тот момент, высокое начальство из федерального Центра отвергло и «забраковало». После того, как штурм провалился, что и требовалось доказать, герои моего повествования сидели и разбирали причины своего позорного поражения. Сошлись в том, что виноват во всем, оказывается, я. На этом «совещании» присутствовали и казаки. Слушали — слушали, а потом один казак обратился к Автурханову, Хаджиеву и прочим со словами: «А зря вы тогда не послушались русского генерала!».

Игорь Латунский

Источник: topwar.ru