Когда 25 лет тому назад рухнула Берлинская стена, казалось, что наступает конец эпохи коммунизма. Это подтвердил распад СССР в 1991 году. Тем не менее, после этого неевропейские коммунистические режимы сумели устоять. В одних случаях правящие коммунистические партии вели страны по пути государственного капитализма (Китай, Вьетнам), в других продолжали поддерживать непререкаемое авторитарное правление (Северная Корея), в третьих — за счет финансирования извне (Куба). Во всех этих случаях граждане отдавали себе отчет, что кровавые события, подобные тем, что разыгрались на площади Тяньаньмэнь, могут повториться. Благодаря вмешательству Горбачева, народным движениям в странах Восточной Европы удалось сбросить коммунистические диктатуры.

События в Венгрии 1956 года и «Пражская весна» 1968 года показали, что выживаемость коммунистических режимов зависит от того, будет ли СССР подавлять народные восстания. Брежнев объяснил это президенту Чехословакии Дубчеку в 1968 году. СССР не был готов отступить от границ, к которым подошел к 1945 году, отказаться от опеки коммунистических партий стран социалистического лагеря и не желал допустить их развития по демократическому пути.

Революционный запал коммунистической идеологии выдохся, и осталось лишь уповать на грубую силу. Дух товарищества уступил свое место бандитизму, указывал Зденек Млинар (Zdenek Mlynar), идейный вдохновитель «Пражской весны». Когда Горбачев начинал реформы, рассчитывая повторить эксперимент Ленина с НЭПом, то никаких возможностей для этого у него уже не было.

Если отправиться в мир «реального социализма» 80-х годов, то станет очевидным идеологическая закоснелость и стремление бюрократии к подавлению всякого альтернативного мировоззрения. Порицая социал-демократов и еврокоммунистов, апологеты «реального социализма» стремились увековечить марксизм-ленинизм. И ничего поделать было нельзя. Начав перестройку, Горбачев невольно создал условия для краха всей системы. Именно этим объясняется ненависть к нему, особенно со стороны тех, кто пользовался привилегиями как номенклатурные работники.

В соответствии с моделью, разработанной Сталиным, КПСС руководила политической жизнью в странах народной демократии, несмотря на недовольство с их стороны. Следует отметить, что огромные авторитет «родины социализма» в 30- годы глубоко укоренился в сердцах интеллигенции, но не трудящихся. В Италии, Франции и Испании участие коммунистов в антифашистском движении сопротивления придало ореол демократии коммунистическим партиям этих стран. Именно тогда зародился демократический коммунизм, или еврокоммунизм, который отвергал СССР, прежде всего, из-за того, что после войны западноевропейская экономика стала быстро развиваться. Не только Французская коммунистическая партия, безраздельно преданная Кремлю, но даже Сантьяго Каррильо связывал свой еврокоммунизм с «партией на все времена», партией Сталина. Компартия осталась одна на перепутье, отметил тогда Джорджио Наполитано.

Рассекреченные после распада СССР архивы изменили традиционные представления, существовавшие о хорошей, ленинской советской власти. Ее жестокость пытались оправдать гражданской войной, а затем тиранией Сталина, подвергнутого беспощадной критике на XX съезде КПСС (1956 год). Сейчас мы знаем, что сталинский чудовищный террор, как и полный отказ от демократии, начались еще при Ленине и были инструментами государственной политики. В чем-то Сталин проявил даже большую гибкость: допускал возможность создания народных фронтов, антифашистскую борьбу ради спасения демократии. Затем он, правда, уничтожал все это с помощью «народных демократий». Начиная с 60-х годов прошлого века, коммунистическое движение в Европе сокращалось, подобно шагреневой коже и в итоге осталось только в тех местах, где когда-то зародилось. На стыке 60-70-х годов культ Мао достиг своего апогея, затем, в 1975 коммунисты победили во Вьетнаме и Камбодже. Но как только стали понимать все ужасы «большого скачка» и «культурной революции», преклонение перед Великим кормчим прекратилось. Кровь леденела в жилах, когда стали известны преступления красных кхмеров. По своей форме и истокам творимый ими геноцид был продолжением зверств европейских коммунистов.

Несмотря на ужасы советских лагерей, миллионов погибших во время «великого скачка», а также от рук красных кхмеров, коммунизм, совершенно тоталитарный строй, сумел избежать всеобщего осуждения, которому были подвергнуты нацизм и фашизм. И это достаточно опасно, поскольку его репрессивные элементы появляются в возникающих радикальных движениях. Часто говорят, что «капитализм преступен», а «советский строй» был наивным. Сейчас вовсю демонизируют экономически благополучные слои населения («богатые»), объявляя «бедных» (раньше это был пролетариат) чуть ли не мучениками, а «богатых» — виновниками всех бед. И не только потому, что они эксплуататоры, но также и потому, что и не понимают важной исторической миссии революционного авангарда. Именно так появилась ЧК и все последующие организации по уничтожению человека. Только когда коммунистические партии боролись против фашизма, за демократию, выступая в роли передовых сил, им удалось изменить это историческое представление о себе.

Антонио Элорса

Источник: inosmi.ru