Я не русский. И может быть поэтому я вижу то, чего русские не видят – агонию нынешней России. Вот вам, русские, вопрос – должен ли русский быть солидарен со своим народом, пожелавшим совершить коллективное самоубийство?

Я вижу агонию великой страны, на достижениях которой я вырос, гении которой были моими учителями, книги которой остаются моим духовным богатством, и сентимент к которой во мне не умирает даже после того, как моих братьев украинцев русские убивали в этой глупой, истеричной и насквозь лживой войне.

Без надежды на отклик

Когда я писал о России, я надеялся на отклик. Специально писал на русском и продвигал в России. Я ждал. Я много месяцев ждал. Я надеялся на сущностный и сложный разговор с российскими интеллигентами, интеллектуалами и мыслителями. За этот год я написал следующие работы о нынешней России: «Россия во лжи», «Пять ошибок России по отношению к Украине», «Война идентичностей в Украине и России», «Ядерный шантаж России», «Травмы России в XXI веке», «Зомбирование в России и как с этим жить дальше», «За что воюет Россия?», «Война России против Украины», «Весна человечества против русской весны», «Проблемы идентичности России».

Я проделал немалую интеллектуальную работу для России. Вопреки некоторым обвинениям, эту работу мне никто не заказывал и никто не оплачивал. Я провел ее на собственный страх и риск, переживая угрозы физической расправы, мелкий шантаж и вездесущий троллинг. Я ставил вопросы, формулировал проблемы – в общем, я предъявлял мыслительные вызовы российским интеллектуалам. И я думал, что заслуживаю разговора, пусть непубличного, но хотя бы приватного.

Однако разговора не получилось. Никакого. В ответ мне было лишь звенящее молчание.

Не знаю, слепые ли нынешние русские интеллектуалы, глухие ли. Но то, что русские интеллектуалы сегодня немые, это точно.

Среди российских интеллигентов немало смелых людей – таких как Макаревич, Невзоров или Собчак. Но в этой ситуации важна была позиция интеллектуалов-мыслителей России. И вот как раз мышление в России и перестало быть отзывчивым.

Именно то, что российские интеллектуалы дезориентированы, находятся в депрессии и неспособны на активную смысловую коммуникацию, сподвигло меня на подозрение об агонии страны.

Страх смерти России

Страшна для России не война, – это вообще ее почти нормальное состояние. Страшна для России не ложь, – этого было в ее истории много. Страшны для России не слепые пророки и не деспотичная власть, ведущие к безвластию и смуте. Страшны для России безмыслие, бездушие, съедающая ее изнутри истерия реваншизма и ненависть ко всему миру.

Живые души могут пережить и безвластие, и смутное время, и диктатуру, и ложь, и войну. Омертвевшие души ведут Россию к смерти. Отказ от мышления делает смерть России неотвратимой.

Мое подозрение таково – Россия собралась совершить коллективное самоубийство. Россия собралась сделать суицид весомо, феерично, в предельной низости и подлости, в таком невыносимом преступлении перед человечеством, что многие будущие поколения будут вспоминать эту страну с содроганием и отвращением.

Мне кажется, что думающие русские люди смирились с гибелью России как с неизбежностью. Они думают приблизительно так: Россия в таком виде не нужна никому, даже самой себе, и опасна для мира. Пусть Россия погибнет, но эту гибель будут помнить долго. Эдакое геростратово извращение.

Однако даже такой подход нуждается в промысливании. Похороны России это очень сложное предприятие – не менее сложное, нежели сохранение жизни страны. Если Россию не захоронить культурно, она может унести с собой в могилу целый мир.

Россия не может тихо и мирно скончаться. Россия всегда жила в надрыве, и умереть она может так же.

Никогда раненый не бывает так страшен, как в предсмертной агонии. Именно в последние мгновения раненные способны на сверхусилия, чтобы совершить то единственное действие, которое кажется осмысленным перед смертью.

Новороссия и стала такой предсмертной судорогой России.

Новороссия как исторический тупик

Новороссия изначально не была позитивным планом страностроительства, рассчитанным на длительную перспективу. Новороссия изначально была желанием потешить извращенную великорусскую имперскую гордость.

Хотят ли русские войны? – пелось в песне моего детства. Я и подумать не мог, что русские захотят войны. И захотят войны именно потому, что они победили в той войне, о которой была эта песня. Когда гордость великороссов загоняется в туннель триумфа последней войны, для уязвленной на фоне остальных цивилизационных поражений гордости новая война становится неизбежной.

Крым Украина России позволила оккупировать во время своей слабости и беззащитности после произошедшей революции. Позарившись еще и на Новороссиию, Россия обнаружила, что сил ее уже не хватает.

Так произошел пассионарный надлом.

В поэтическом экстазе с мертвящим изяществом лжепророк Дугин написал об этом так: «Мы глубоко больны, и каждая попытка собраться с силами, прийти в себя вызывает чудовищную реакцию. На Крым нас хватило. И это было прекрасно. На Новороссию не хватает. И это страшно. Так как обесценивает все предыдущее. Как будто подбитая птица пытается взлететь, отрывается от земли, отчаянно машет крыльями и… снова срывается вниз. В ад предательства, немощи, сговора. Силы на исходе, а впереди холода, голод, неопределенность, а также смерть, смерть и смерть… Как с этим справиться, и где искать спасения преданной Новороссии, когда надеяться больше не на кого – а из родной России мерцает лишь осклабленная физиономия циника Суркова и молчание Путина, ставшее гробовым».

Новороссия это ошибка России. Новороссия это позор России. Новороссия это агония России.

Какова идея Новороссии? Есть ли у нее вообще идея? Или идеей является сама бессмысленная война, а Новороссия лишь театр этой войны?

Русских перестали понимать во всем мире. Русские сами себя уже не способны понимать.

Русские, как вас понимать?

Вы, русские, много сил положившие на создание СССР, потеряли его из-за собственного глупого упрямства, косности мышления и неспособности признавать ошибки. Вы, русские, потеряли доверие большинства советских республик именно из-за отказа от мышления, из-за неспособности предложить новый миропроект, осуществить инновации мирового уровня.

Вы, русские, много и самозабвенно критикуете США. Их есть, за что не любить. И за то, что подобно вам, суют свой нос в каждую дыру, навязывая свою демократию. И за то, что подобно вам, оказались столь же бессильными в нынешнем мировом кризисе. И за их консюмеризм, который вы почему-то не желаете замечать у самих себя.

Однако давайте посмотрим на последние два-три десятилетия. Компьютер, Интернет, 3d-принтер, электромобиль, социальные сети – все это инновации предельного уровня, существенно меняющие наш мир, которые предложили именно США.

Вы пытались что-то предложить в нанотехнологиях. Но ничего, кроме громадного мыльного пузыря и разворовывания денег, вы так предложить и не смогли.

Все, что вы смогли хоть немного продвинуть в своей стране, это некоторые виды вооружения. Уж не знаю, смеяться над этим или плакать.

Вы, русские, за несколько сотен лет так и не смогли освоить ни Сибирь, ни Дальний Восток. Ваше бездействие в Сибири и на Дальнем Востоке настолько очевидно для вас самих, что вы даже уже не уверены, что сможете удержать эти территории от их медленного захвата Китаем.

Зачем же вам Новороссия? Чтобы высосать из нее все ресурсы, обеспечив России более комфортное умирание?

Посмотрите, что вы сделали на Донбассе. Вы уничтожили массу людей, огульно обвиняя в этом украинцев. Вы разрушили значительную часть инфраструктуры Донбасса. Вы залили шахты водой. Вы вывезли оборудование ряда стратегических предприятий. Вы ведете себя как мародеры. Вы ведете себя так потому, что не уверены, что сможете оккупировать эти территории и удержать их.

Вы, русские, не просто мародеры, вы засиратели. Вы засрали территорию России, не умея ни элементарно убирать ее от мусора, ни восстанавливать разрушенные дома, ни облагораживать территорию. Выкачивая ресурсы из территории, вы ничего в эту территорию не вкладываете.

Мы, украинцы, конечно же, не такие чистюли, как немцы или поляки. Но у нас территория хотя бы не такая засранная, как у вас.

Зачем вам, русские, новая территория, если с имеющейся вы не справляетесь? Чтобы выкачивать ресурсы, позволяя нескольким десяткам семей в России богатеть, а остальным на крохи от этого богатства тихо спиваться?

Посмотрите на все территории, куда вы приходили после распада СССР, – Приднестровье, Южная Осетия, Абхазия, Донбасс. Везде вы разрушали мирную жизнь, создавали конфликты, убивали мирных жителей и опустошали территории. Крым пока является исключением лишь потому, что Украина не имела сил сопротивляться. Но Крым лишь временно будет исключением.

Это не территориальная экспансия. Это территориальное паразитирование. В этой паразитарной логике территорию можно лишь прожирать и засирать.

Единство русского языка в такой логике оказывается лишь поводом для прихода на русифицированные территории, чтобы на них затем паразитировать.

Существует ли вообще в России мышление, которое в позитивной логике бы объясняло ее территориальные притязания в контексте мировых изменений, включающих снижение роли государства, разрушение геополитики?

Попытка осмыслять происходящее в России

Давайте рассмотрим так называемую валдайскую доктрину Путина, сформулированную им 24-го октября 2014 года в Сочи.

Главный тезис – «мир будет и дальше погружаться в хаос, если основные игроки политической арены не поймут необходимость нового мироустройства». Наверное, нужно было ожидать предложения нового мироустройства – новой структуры международной безопасности, новой роли ООН, нового мирового правительства, нового мирового банка, нового мирового суда и т.д.

Однако в речи Путина нет НИ ЕДИНОЙ СТОЯЩЕЙ ИННОВАЦИИ. Только критика. Только нигилистическое отрицание. Только негодование.

Эта речь не была положительно воспринята некоторыми русскими интеллигентами. Однако их голос потонул в голосе всеобщего «одобрямса».

Новый антиамериканизм не является чем-то новым. Отказ России от соблюдения каких-либо мировых правил общежития работает лишь на разрушение мировой системы, а не на созидание новой. Путин хочет сказать следующее – Россия делает с Украиной то, что США делали с другими странами.

Эта негативная и реваншистская в своей основе логика строится таким образом: Россия создает хаос в мире потому, что этот хаос создают США. Так думать не просто опасно, так думать просто глупо. Кроме хаоса в действиях США, есть и созидательные действия.

А каковы созидательные действия России? Что же все-таки предлагает Путин?

Он работает на раскол Запада, предлагая Европе (а не США), создание единой ПРО, единого пространства безопасности от Лиссабона до Владивостока, обмен активами, борьбу с совместными угрозами.

Путин уже предлагал нечто подобное ранее, когда было доверие между Россией и Европой. В нынешней ситуации это выглядит не просто как иезуитство. Иезуитство это высокорефлексивная и многоходовая манипуляция. Это выглядит как ложь и глупость.

Таким образом, в трудной для России ситуации ее национальный лидер демонстрирует нигилизм, реваншизм и глупость. Столь явно демонстрируемый национальным лидером отказ от мышления превращает его в столь драматичной мировой ситуации в чудовище, мирового злодея и лицемерного лжеца.

Путин завел Россию в цивилизационный тупик, обратившись к самым низменным ее желаниям – демонстративного имперского величия, территориального паразитирования и мировой безнаказанности.

Не менее сильный удар в самое сердце России нанесла православная церковь.

11 ноября 2014 года по итогам заседания XVIII Всемирного русского народного собора, посвященного теме «Единство истории, единство народа, единство России» была принята «Декларация русской идентичности»: «русский – это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа».

В основу русской идентичности кладется избирательная историческая память: «Каждый русский чувствует глубинную эмоциональную связь с главными событиями своей истории: Крещением Руси, Куликовской битвой и одолением Смуты, победами над Наполеоном и Гитлером. Особо отметим, что гордость за Победу 1945 года является одним из важнейших интегрирующих факторов современной русской нации».

Должен ли русский помнить лишь победы? Не ведет ли такая избирательная память к огромным и катастрофическим заблуждениям? А как же слова русского пророка: «Другие по живому следу; Пройдут твой путь за пядью пядь; Но пораженья от победы; Ты сам не должен отличать»? Вдумайтесь в эти слова Пастернака. Перефразируя его, можно сказать русским – быть великими некрасиво, не это поднимает ввысь.

Куда ведет русских такая избирательная память? Отличать победы от поражений, выделять победы и отбрасывать поражения это значит «сотворять себе кумиров», сеять фанатизм почитания империи и самодержцев, забывать поражения, тем самым игнорировать исторические ошибки, и лишаться исторического опыта, который возникает лишь из рефлексии ошибок, а не из почитания побед.

Лишение народа исторического опыта в этом почитании побед это самое страшное надругательство над его самосознанием, которое только бывает. Фактически это подготовка народа к коллективному самоубийству. И то, что в этом участвует русская православная церковь, это не просто кощунство, это сатанинское действие.

Одним из определений в «Декларации русской идентичности» собственно русскости является «солидарность с судьбой русского народа». В заочной дискуссии Бжезинского-Зевелева, о которой я писал статью, это называлось секьюритизация идентичности.

Защита русских в других странах это политическое предприятие. Однако в таком контексте секьюритизация через общность судьбы оказывается более глубинной. Требование солидарности с судьбой — это экзистенциальное предприятие. То есть солидарность с судьбой в идентичности русского означает не только жить вместе, но и умереть вместе. Иначе говоря, русские не только пытаются защитить русских на Донбассе, но и предлагают им вместе с Россией умереть.

Поэтому возникает принципиальный философский вопрос – что сильнее, жизнь или идентичность? Понятно, что если смысл идентичности позитивен, то идентичность сильнее жизни. А если смысл идентичности сомнителен или суицидален?

Если страна совершает коллективное самоубийство, должен ли я быть предан такой стране, или мой долг перед Богом противиться ей ради высших ценностей – жизни и добра.

Вот вам, русские, вопрос – должен ли русский быть солидарен со своим народом, пожелавшим совершить коллективное самоубийство?

Как говорят русские методологи, хорошо поставленный вопрос может стоять долго.

Сергей Дацюк

Источник: nazlo-vsemu.livejournal.com