Государственная Дума России 16 июня рассматривает в первом чтении законопроект о так называемом «праве на забвение». Согласно этому документу, граждане получают право добиваться удаления из поисковых систем личной информации, которая, по их мнению, является недостоверной, неактуальной или распространяемой с нарушением законодательства. Предполагается, что судебное решение в этой ситуации не потребуется –​ поисковые системы должны будут сами решать, верить пользователям или нет. Законопроект вызвал неоднозначную реакцию со стороны интернет-компаний и общественных наблюдателей. 

Инициатива этого законопроекта принадлежит четырем депутатам – Алексею Казакову из «Справедливой России», Ольге Казаковой из «Единой России», Леониду Калашникову от КПРФ и Вадиму Деньгину от ЛДПР. По задумке депутатов, поисковые системы должны будут удалять из выдачи ссылки, ведущие на недостоверную информацию, на информацию, распространяемую с нарушением законодательства и на достоверную информацию, но о событиях, которые произошли более трех лет назад. Депутаты считают, что подобный закон даст гражданам правовую возможность защититься от недостоверной информации. «Человек имеет право быть представленным в интернете так, как он считает нужным», – считает один из авторов инициативы Вадим Деньгин. При этом подразумевается, что граждане могут обращаться к операторам поисковых систем напрямую, без решения судов. И только в случае, если поисковик откажется удалять ту или иную ссылку, гражданин должен в суде доказать свою позицию.

11 июня на заседании комитета Госдумы по информационной политике этот законопроект был рекомендован к принятию в первом чтении. На этом же заседании участвовали и представители операторов поисковых систем. Им было предложено до 17 июня подготовить поправки к законопроекту.

В понедельник компания «Яндекс» опубликовала свои замечания к инициативе депутатов. Юристы компании обращают внимание, в частности, на то, что законопроект в нынешней редакции нарушает конституционное право граждан на поиск и получение информации, а также возлагает на операторов поисковых систем несвойственные им функции. Подробнее о замечаниях «Яндекса» Радио Свобода рассказала пресс-секретарь компании Ася Мелкумова:

– Наши юристы проанализировали текущую версию законопроекта и мы нашли несколько несоответствий. Первый момент: на наш взгляд, законопроект противоречит такому важному праву как свободный доступ к информации. Это право закреплено в Конституции. Ограничение этого права может навредить безопасности, здоровью людей. Простой пример: допустим, вы пытаетесь найти информацию о компетентности врача, который вас лечит, адвоката, который оказывает вам услуги или преподавателя в детском саду. Но они в силу этого закона могут ограничить доступ к каким-то ошибкам, к информации о том, что было у них в прошлом.

При этом, ни одна интернет-компания: ни Яндекс, ни Мейл.ру, ни Google не сомневаются в праве человека на тайну частной жизни. Но мы обращаем внимание, что тонкую грань между общественно важной информацией и частной жизнью должен определять не интернет-поисковик, а суд. Когда в Европе какой-либо гражданин жалуется в Google на присутствие в результатах выдачи информации о его личной жизни, всегда проводится четкая граница, что является общественной информацией и что – личной. Общественная информация не удаляется. И это базовое важное отличие европейского кейса от российского законопроекта.

– Но при этом депутаты ссылаются на то, что такой закон в Европе уже существует.

– Это не закон, это решение ЕСПЧ, который рекомендует поступать так, как поступает Google. Еще один важный момент: интернет-поисковики – это сложные технологии, это математика, но это не Следственный комитет. Нам же предлагается удалять не просто недостоверную информацию, но еще и неактуальную информацию, которой больше трех лет. Служба поддержки поисковиков не может определить, действительно ли эта информация должна быть удалена. Наше главное требование, главная просьба, если уж такой законопроект обсуждается, – о том, чтобы только суд определял, является ли эта информация недостоверной или нет.

– Но если этот законопроект будет принят, как вы думаете, чем это может обернуться и для поисковиков, и для обычных людей?

– Мы пока планируем горизонтом два ближайших дня. 17 июня мы планируем представить свои поправки к законопроекту. В текущей версии он наносит больше вреда, чем пользы, и он технически невозможен, поскольку он провоцирует интернет-поиск к премодерации. А премодерация в сложном поиске практически парализует сервис, – считает пресс-секретарь компании «Яндекс» Ася Мелкумова.

Доцент кафедры телевизионных, радио и интернет технологий факультета журналистики РГГУ Максим Корнев рассуждает о необходимости этого законопроект и о том, какие последствия он может иметь, если депутаты его примут:

– Сам по себе закон, мне кажется, даже нужен, но не в таком виде. Во-первых, это нарушает в целом некие конституционные представления о свободе доступа к поиску, распространению и праву граждан искать, находить и использовать информацию. Второй момент – это общественный интерес. В данной ситуации могут быть манипуляции, связанные с информацией, могут быть злоупотребления. Насколько я помню, вопрос не том, чтобы убирать всю информацию убирать, а только недостоверную – по обращению гражданина и ту информацию, которая старше 3 лет, если она является достоверной. Убирать достоверную информацию из Интернета – это вообще за гранью. А для недостоверной информации у нас есть другие процедуры: это суд, закон о защите чести и достоинства. Инструменты для защиты человека от клеветы, недостоверной информации есть. Мы видели кучу исков в СМИ.

Другой вопрос, что здесь у нас крайними становятся поисковики: предлагается убирать информацию из поиска, но никак не регулируется вопрос об источнике информации. Почему бы тогда не сделать упрощенную процедуру для граждан, чтобы они могли, например, решить вопрос, достоверна ли оскверняющая информация с самим ресурсом? У нас опять получается, что поисковики здесь крайние. На них возлагаются те функции, которые им несвойственны. Они должны чуть ли не экспертизу проводить по информации, выявлять ее достоверность, не достоверность. Опять же: это перекладывание с больной головы на здоровую или просто попытка кинуть эту проблему на другой уровень?

Здесь всегда важен вопрос: кому это выгодно? Выгодно, естественно, тем, кто собирается в преддверии нового избирательного цикла как-то свою биографию подчистить, убрать острые углы. Это раз. Во-вторых, тем, кто даже не стремится в политику, но занимает какие-то важные общественные бизнес-позиции. Допустим, те же расследования, которые проводит ФБК, они достают на поверхность какие-то факты, которые через суд не очень-то интересно опровергать фигурантам, поскольку какие-то вещи вполне могут быть доказуемы и очевидны. Поэтому им просто хотелось бы убрать это из общественного поля. Но опять же это полумера, поскольку мы говорим про поисковики, но при этом соцсети также остаются источником информации. Другой вопрос, что, конечно, через поисковики проще собрать мини-досье на любого человека. Тогда возникает вопрос. Если сейчас на поисковики делается такая инициатива, то, наверное, следующими будут и соцсети?

Этот законопроект на данном этапе проработки, конечно же, не в пользу граждан, не в пользу медиаиндустрии, не в пользу поисковиков. За ним просматривается частный интерес не очень большой группы лиц, которым хотелось бы что-либо скрыть от общественного мнения. Либо то опять же инициатива, которая просто вписывается в общую тенденцию усиления контроля за свободным перемещением информации, за Интернетом в целом, за поведением и высказыванием граждан.

– Меня в этом законе особенно сильно смущает тот факт, что поисковикам нужно будет удалять информацию, которая достоверна, но старше 3 лет. Происходит закрытие какого-то исторического, можно сказать, архива. Насколько это серьезно?

– Мне кажется, вот откуда ноги растут: поисковики в последнее время превращаются не просто в инструмент поиска, но и в источник информации, в том числе и новостей. Пять главных новостей, которые висят в топе Яндекса, видит буквально каждый, заходящий на главную страницу. Инструмент поиска новостей через тот же Яндекс, который по вашему запросу формирует вам мини-досье на события или на персоналию, это как раз гораздо более неприятный аспект, чем даже факт наличия этой информации где-то на отдельном сайте. Не предлагается ведь закрывать информацию как таковую. Предлагается ограничивать доступ к этой информации через поисковую систему, то есть возможность найти эту информацию.

В принципе, профессиональный историк или профессиональный политик, профессиональный журналист, конечно, в состоянии найти этот сайт и без поисковиков, через какие-то другие источники. Здесь вопрос ведь в том, что массовый пользователь интернета, который не искушен во всех этих сложностях и тонкостях работы поисковых систем и поиска информации, просто отрезается от этого пласта. В преддверии нового избирательного цикла, например, идет какой-то человек в региональный парламент или куда-то на руководящий пост. У него какие-то были грешки в 90-е или нулевые. Получается, что через обычный поиск обычный человек не в состоянии это все найти. Для общества это, наверное, не столько опасность или угроза, сколько такая мягкая попытка ограничить доступ к «нежелательной» информации.

– Дума пытается действовать относительно открыто, собирала в прошлый четверг представителей интернет-поисковиков. До 17 июня им дали возможность представить свои поправки, замечания к этому законопроекту. Как вы считаете, это делается для того, чтобы создать иллюзию открытости или все-таки могут как-то учесть их мнение?

– Здесь покажет только результат. Мы же не знаем изначальных мотивировок этого закона. Тут может быть несколько вариантов. Может быть, это вообще будет вариант, когда все пошумят, пошумят и его отложат в сторону, и все вздохнут спокойно и можно сказать – видите, у нас все же есть серьезный диалог, не все так плохо. Рациональное зерно в этом законе есть, но мне лично непонятно, почему опять все перекладывается на поисковики? Мне непонятно, почему под видом защиты интересов граждан вносят очередной законопроект, и возникает возможность для изъятия информации, которая имеет общественную ценность? И не совсем понятно, почему именно сейчас? Тут большой вопрос просто в мотивировке этого закона.

Если по поводу него решено, что он должен быть для каких-то целей, то он пройдет в том виде, в котором его предложат. Если мотивировка все же примерно такая: давайте что-то сделаем такое, чтобы иметь ограничивающие инструменты, но при этом чтобы не сломать хрупкий баланс, который и так все более и более нарушается, то, наверное, примут какие-то поправки. Ну, и скорее всего, конечно, какие-то острые углы уберут. Не секрет, что есть такой прием, когда некоторые совершенно недопустимые пункты вносятся только для того, чтобы их потом снять и на их фоне остальные пункты казались более допустимыми. Поэтому я не исключаю такого варианта. Общественное обсуждение нужно, оно полезно, но большой вопрос – будет ли это учтено? Ответ содержится в самой мотивации этого закона, – считает Максим Корнев, доцент кафедры телевизионных, радио и интернет технологий факультета журналистики РГГУ

Одновременно с этим депутаты предлагают ввести административную ответственность для операторов поисковых систем за необоснованный отказ гражданину удалить ссылку из выдачи. Под «необоснованным отказом» будет пониматься решение суда, в случае если он установит, что оператор поисковой системы незаконно отказал гражданину. За необоснованный отказ для компаний предусмотрен штраф – 100 тысяч рублей, и штраф до 3 миллионов – за неисполнение решения суда. Вопрос о внесении этих поправок в КОАП Госдума, как ожидается, рассмотрит в середине июля. 

Наталья Джанполадова

Источник: svoboda.org