После громкого фестивального успеха (приз за лучший сценарий в Канне, приз за лучший фильм здесь в Лондоне) и выдвижения на Оскар в категории «лучший фильм на иностранном языке» фильм российского режиссера Андрея Звягинцева «Левиафан» вышел в британский прокат.

Прокат на самом деле – самая жесткая, самая объективная, пусть и не всегда самая справедливая проверка, которую проходит тот или иной фильм. И в этом смысле появление более чем двухчасовой артхаусной картины на иностранном языке в «кинотеатре рядом с вами» (именно так звучит традиционно зазывная реклама) – уже достижение для российского фильма.

Цифр пока нет, но они в данном случае, наверное, и не важны. На широкий коммерческий успех, разумеется, никто (в том числе и специализирующаяся на серьезном зарубежном кино компания-прокатчик Artificial Eye) не рассчитывал. Интересно поэтому, как реагирует на фильм британская пресса.

Мы подготовили несколько наиболее интересных и наиболее характерных рецензий появившихся в самых различных печатных медиа – начиная от таблоидов и заканчивая профессиональными киножурналами.

Библейские аллюзии

Британский киноинститут объявил «Левиафан» фильмом недели (и это в неделю, когда вместе с российским фильмом в прокат вышел грандиозный «Интерстеллар» Кристофера Нолана) и уже опубликовал на своем сайте рецензию на фильм, которая выйдет в декабрьском номере профессионального журнала Sight and Sound.

    Этот величественный фильм переносит в современную российскую действительность ниспосланное на библейского Иова страшное испытание. “Левиафан” — трагическая драма, захватывающая своей моральной серьезностью
Guardian

Как и подобает серьезному киноведческому изданию, Sight and Sound уловил в названии и в сюжете фильма ускользнувшие от многих зрителей библейские аллюзии:

«Название фильма относит нас не столько к выныривающим время от времени из Баренцева моря китам или к выброшенным на берег их огромным скелетам, среди которых бродят герои фильма. Точно так же, как и одноименная книга (английского политического философа XVII века — АК) Томаса Хоббса, оно отсылает нас к чудовищным силам государства, противостоящего таким людям, как главный герой фильма Коля. Городской священник сравнивает его с библейским персонажем Иовом, который во имя веры стоически переносил все сваливавшиеся на него несчастья».

О библейской истории вспомнил и кинокритик газеты Guardian Питер Брэдшоу:

«Этот величественный российский фильм переносит в современную российскую действительность ниспосланное на библейского Иова страшное испытание. «Левиафан» — трагическая драма, захватывающая своей моральной серьезностью. Суровость и сила этой ленты возвышают ее на уровень ужасающего, беспощадного величия. В библейскую историю Звягинцев привносит дух «Жертвоприношения» Тарковского. Есть здесь что-то и от “В порту” Элиа Казана, и от классической истории о взятках на городском уровне в фильме Роберта Россена «Вся королевская рать». Священник с обликом Достоевского спрашивает Колю: «Можешь ли вытащить Левиафана на рыбный крючок?» Но Коля в фильме – не Иов. Он – выброшенный на берег кит».

Марксистский взгляд

В прошлом коммунистическая, а ныне просто ультралевая газета Morning Star (оказывается, жив курилка!) в первую очередь, разумеется, обращается к марксистскому анализу происходящего в фильме:

«На фоне общей скудости российских фильмов, занимающихся последствиями случившейся в СССР контрреволюции, картина Звягинцева становится беспощадным обличением коалиции капиталистических гангстеров и святош, уничтожающих последние крупицы социализма. … Как и одноименная книга Томаса Хоббса, «Левиафан» убеждает нас в том, что без контролирующей массы сильной центральной власти силы тьмы вскоре погасят последний свет, жалким воплощением которого в фильме становятся Pussy Riots. … Это, безусловно, политическая притча о классовой системе, но ничто в ней не позволяет предположить, что в массе россиян есть хоть какие бы то ни было признаки недовольства. И хотя люди в целом подвержены слепому обезьянему подражанию США, фильм, при всем своем цинизме, — свидетельство того, что в русском медведе по-прежнему есть сила. Он пробуждается к жизни, пока американский империализм, как Левиафан, гибнет от нанесенных самому себе ран. Иллюстрацией этой политической метафоры становится выброшенный на берег скелет кита – в то время как где-то в море из волн поднимается напоминающий нам о своем существовании новый кит».

Водка рекой

«Растянутый на 141 минуту фильм мог точно бы быть покороче. Но вряд ли он мог бы быть лучше или сильнее. Это мрачная история о том, как повседневная жизнь в России пропитана коррупцией, церковью и водкой. Особенно водкой. Герои хлещут водку даже не стаканами. Они пьют ее прямо из бутылок. Пьют беспрерывно – на деловых встречах, дружеских застольях, даже во время стрельбы по мишеням. «Ты уверен, что сможешь ехать?», — спрашивает женщина шатающейся походкой направившегося к машине мужа. «Конечно, — заплетающимся языком отвечает тот. – Мы ж ГИБДД!». Махинации местной власти – суда, полиции, церкви – постепенно сводятся к истории, которую мы видим все больше и больше сквозь донышко водочной бутылки».

Критика — с зубами и без

А международный онлайн-агрегатор International Business Times усматривает в фильме в первую очередь жесткую критику современного состояния России:

«В «Левиафане» есть сцена загородного пикника, где, напившись водки, герои стреляют по мишеням – портретам бывших советских лидеров: от Ленина до Горбачева. А на вопрос, где же вожди посовременней, звучит циничный ответ: «Еще не дозрели». Совершенно очевидно, что стоит за замыслом авторов. Поразительно, насколько (при том, что 25% бюджета фильма поступило от министерства культуры России) он стал беспощадной критикой коррупции в путинской России. Куда более тонкой и ничуть не менее жесткой, чем панковские эскапады Pussy Riot».

А газете Evening Standard, наоборот, в явно присутствующей в фильме критике путинского режима не достает как раз жесткости и зубастости:

«Нам вбивают в голову мысль о неизбывности коррупции и религиозного лицемерия в России. Мелькнувшие на заднем плане кадры Pussy Riot должны, казалось бы, придать фильму злободневности, но все равно главная мысль состоит в том, что в России так было всегда. И если путинская Россия не хуже всего того, что ей предшествовало, если страдания — всего лишь неотъемлемая часть панорамы российской жизни, то почему нас должна так волновать судьба Коли и его семьи? Предполагается, что мы должны выйти из зала, озадаченные Большими Вопросами. Вместо этого мы восторгаемся великолепно снятыми северными пейзажами (одна из прибрежных пещер светится в темноте, как Сикстинская капелла). Путин может спать спокойно: у этого зверя зубов нет».

Крупнейший мастер

Ну а сайт синефилов Cine Vue, не отрешаясь от политического содержания картины, выносит Андрею Звягинцеву и его фильму чисто кинематографическую, самую высокую оценку:

«Лирическим языком кино «Левиафан» выносит абстрактный, но очень символический приговор обществу. Вместе с количеством выпитой водки растет и непримиримая вражда между государством и людьми, достигая, в конце концов, трагического финала. Завершающие сцены фильма по своей мощи и пронзительности напоминают финал «Жертвоприношения» Тарковского. Тонкие детали частной жизни Звягинцев с грустным отчаянием противопоставляет неумолимому катку бюрократии. Глубоко захватывающий шедевр, который прочно укрепляет позиции Звягинцева как одного из крупнейших мастеров кино современности».

Александр Кан

Источник: bbc.co.uk