Как успешная российская бизнес-леди стала счастливой мзунгу

Не каждому под силу в одночасье отказаться от успешной карьеры и привычного комфорта современного мегаполиса, чтобы открыть целый мир. Но именно это произошло с Олесей Рекуновой, которая отправилась на Черный континент в поисках счастья и обрела его. С нетерпением ждем новых рассказов о чудесных местах, увлекательных путешествиях, невероятных приключениях и сильных чувствах. «Конкурс путевых заметок» на «Ленте.ру» при поддержке «Рамблер.Путешествия» продолжается.

Мы перестали мыть руки к концу первого месяца в Африке. Через два — спокойно пили воду из крана. Через шесть просто забыли, что бывает иначе…

Пожалуй, у каждого человека есть место, куда он мечтает однажды попасть. Почувствовать на щеках холодные порывы ветра на утесах Мохер в Ирландии, жмуриться от ярчайшего солнца в Аризоне, бродить по ледникам Патагонии… У меня такого места не было.

Сейчас я понимаю, что ни о чем, кроме работы, никогда не думала. В двадцать три я получила руководящую должность, в двадцать четыре нашла первый седой волос, в двадцать пять вышла замуж за путешественника, а в двадцать шесть заболела путешествиями.

Когда одним однообразно дождливым питерским утром было решено ехать в Африку, сделалось невероятно страшно. Мы ползали на четвереньках по карте Черного континента и прокладывали немыслимые маршруты, а сами старались не подавать виду, что боимся своей смелости и своего безумия.

Хорошо помню нашу первую ночь на Занзибаре. Мы шли пешком из аэропорта с оттягивающими спины рюкзаками и напряжено вглядывались в темноту джунглей, надеясь, что черные боги сжалятся над нами. По пути мы встретили Чоло. Он был одет в светлую льняную тунику. Из-за этого его шоколадная кожа казалась еще темнее под тусклым светом уличных фонарей. Чоло сказал, что впервые видит таких странных мзунгу (белых), которым негде ночевать, и показал тихий пляж на берегу Индийского океана, где можно поставить палатку. Мы подарили ему теплый свитер, а он решил не отказываться, дабы нас не обидеть, и растворился между океаном и небом.


У каждого человека есть место, в которое он мечтает попасть Фото: Олеся Рекунова 1/5

До утра мы молились о ветерке, который не обжигал бы легкие своей густотой и жаром. Казалось, что мы выбрали совершенно не то место и не то время. Но Африка просто не принимает всех подряд. Она расцветает медленно, недоверчиво раскрывая свои объятия, и если Африка решила тебя обнять, то вряд ли кто-то сможет сделать это крепче.

Сейчас уже сложно сказать, в какой момент мы освоились и стали спокойно переносить жару и отсутствие таких элементарных вещей, как привычные туалеты, горячая вода в душе, wi-fi. Мы привыкли постоянно потеть, хотеть пить, хотеть помыться и спрятаться от всех.

Быть в Африке белым — все равно что сделать татуировку на лице: тебя всегда заметят. Тебе будут кричать «you» в Эфиопии, «мзунгу» в Танзании, просить у тебя денег, пытаться что-то продать, потрогать, привлечь внимание. Здесь никогда не стать своим, но это вовсе не значит, что к тебе будут плохо относиться. Эти встречи, порой мимолетные и надоедающие, а порой трогательные и милые, словно нитки в ткацком станке составляли основу наших дней.


Мы привыкли постоянно потеть, хотеть пить, хотеть помыться и спрятаться от всех Фото: Олеся Рекунова

…Мы ночевали в полицейском участке маленького городка в Мозамбике. Сначала полвечера на broken portuguese доказывали, что мы не шпионы, а потом боролись с москитами, норовящими пролезть сквозь сетку палатки. Утром нас отпустили на просторы пустынных дорог, и машину мы ждали часа три. Меньше минуты удалось провести в одиночестве, ибо тут же из соседних домов появились маленькие любопытные карапузы. Мы играли с ними в ручеек, водили хороводы под дружное «каравай-каравай», да так задорно, что потом и взрослые подтянулись. Когда на горизонте показался редкий автомобиль, сердце сжалось в вишневую косточку. Мы рыдали, прощаясь, и понимали, что больше уже не встретимся. Но путешествие — это ведь путь. И отличные воспоминания от улыбок на фотографии.

Если собрать все стереотипы об Африке, то получится приличный сборник всяких гадостей толщиной с телефонный справочник. Признаться, мы и сами плохо думали об африканских странах до поездки. Но, убедившись, что в любой масайской деревне можно найти холодильник с колой, купить сим-карту с интернетом, а за встречу со львами заплатить немалые деньги, мы расслабились. Но с Африкой нельзя делать однозначных выводов.


Мы вместе ездили за навозом для огорода, пели песни под гитару, ели безвкусную кашу по утрам и выслеживали по вечерам слонов

Как-то мы застряли на одной дороге в Намибии. Сумерки непрозрачной фиолетовой пеленой медленно укрыли склоны гор. Мы еще шагали в надежде уехать и вдруг совсем рядом услышали рык животного. Утром один фермер рассказывал, что по ночам с гор спускаются леопарды. Ускорили шаг. В рюкзаке кроме перочинного ножика не было ничего для самозащиты. Была бутылка воды — я наивно прикидывала, можно ли засунуть эту бутылку в пасть леопарду, если он нападет. До ближайшей деревни — сотня километров, до заката — минут десять, а машин за полдня было две, и обе промчались мимо.

Дорога терялась между темнеющих гор. Я жмурила глаза, слабо надеясь, что так смогу лучше слышать шорохи веток или звуки приближающейся машины. Но ветер уносил наши слова, окружающие звуки, а с ними и надежду. И вдруг вдали мы увидели свет фар. Кто-то медленно полз по длинной дороге и вот-вот, казалось, исчезнет, передумает. Мы оборачивались по очереди: кто первый увидит машину, тот победил. Кажется, мы обернулись раз двести, прежде чем огромный грузовик приблизился. Мы преградили ему путь, понимая, что с грузовиком может уехать вся наша беззаботная молодость и счастливая старость. Нас подобрали, и в ту же секунду мы засомневались в реальности беспощадного леопарда — жестокой шутке Намибии.


Мы любили и ненавидели этот мир одновременно, но уже точно знали, что непременно вернемся Фото: Олеся Рекунова

Страны, люди, дороги, дни красочной вереницей мелькают в памяти, заставляя улыбнуться наивности и простоте, с которой устроен мир на Черном континенте. За исключением пары случаев, мы не стояли на дороге дольше десяти минут: люди не имели понятия об автостопе, искренне удивлялись тому, что мгзунгу просят подвезти без денег, громко смеялись над тем, что мы спим в палатке, но всегда везли. Часто приглашали домой, кормили собственным скромным обедом и выгораживали перед жадными полицейскими. Но всю соль и правду доброты африканцев мы ощутили в Замбии.

В стареньком путеводителе по Замбии прочитали о ферме, на которой обитают шимпанзе. Наскребли денег на билеты, но ночевать в платном кемпинге не могли себе позволить. Хозяин фермы — обычный немец — невероятно разозлился, что мы не берем полный пакет его услуг, и отказал нам даже в питьевой воде. Мы так близко жались к любым белым, встречающимся в Африке, что забыли о тех, кто может столь грубо себя вести, да еще отказать в воде там, где это равносильно преступлению.


Когда горючие слёзы о несправедливом мире высохли, мы уже делили скромный ужин с семьей доброго охранника Фото: Олеся Рекунова

Решив, что шимпанзе не виноваты, мы побрели на выход с твердым намерением вернуться утром. У ворот нас встретил изумленный охранник. Он устыдился за своего босса и позвал нас ночевать в свою деревню. Когда горючие слезы о несправедливом мире высохли, мы уже делили скромный ужин с семьей доброго охранника, и им совершенно неважно было, покупаем ли мы прогулку с шимпанзе за сто долларов или ограничиваемся простым визитом на ферму за пять. Живут они в маленькой деревушке в 15 домов, спят на полу, готовят на костре, за водой ходят к колодцу, туалет и душ — за небольшой ширмой позади дома. Целый вечер мы сидели у огня вместе, угощали семью чаем с сахаром, а они просто заботились о нас, как заботятся о родне, приехавшей издалека. На прощание сфотографировали их и пообещали выслать фото письмом,
но у деревни не оказалось даже адреса. Пришлось адресовать письмо на ферму и надеяться, что суровый хозяин передаст конвертик для самого доброго человека в нашем путешествии.

Конечно, не все было радужно. Случались дни, когда мы не понимали, как можно жаловаться на бедность, бездельничая большую часть дня в тени деревьев. Мы не могли взять в толк, почему они рожают по пять детей, хотя не могут прокормить их, почему так жестоко относятся к животным, мусорят, ленятся учиться, развиваться, пускают все на волю судьбы. Мы невероятно злились на них, но, выходит, лишь от того, что полюбили их.

В Ботсване мы попали в школу для трудных подростков Бана ба Мести. Два дня добирались от столицы до маленькой деревушки на севере страны в самом сердце дельты реки Окаванго. Переплыли на другой берег на пароме, пытаясь разглядеть бегемотов в мутных водах, ждали попутку в сторону школы. Нас подобрал полицейский, усадил в открытый кузов пикапа и топнул сотню по бездорожью. Пальцы синели от напряжения, а мы надеялись, что эта школа стоит того, чтоб поседеть до тридцати.


Мы разглядели в хулиганах добрых и отзывчивых мальчишек, к которым просто нужен подход Фото: Олеся Рекунова

В школе учится пятьдесят подростков, которые по каким-то причинам вылетели из обычной школы. Нам разрешили провести несколько занятий по математике и английскому. Сначала нас трясло от того, что они не могут сидеть за партами, спокойно слушать учителя, сложить 6 и 7, хотя все уже пробовали выпить и покурить. Потом мы поняли, что все стандарты в наших головах — просто неверные, все лекала надо выбросить и дать этим детям самое главное — любовь. И тогда все наладилось: мы вместе ездили за навозом для огорода, пели песни под гитару, ели безвкусную кашу по утрам, смотрели фильмы про далекую Америку и выслеживали по вечерам слонов.

Это были волшебные две недели. Мы научились у этих подростков большему, чем хотели научить сами. Мы разглядели в хулиганах добрых и отзывчивых мальчишек, к которым просто нужен подход. Уезжать пришлось рано утром, потому что прощаться было бы невыносимо тяжело.

Сейчас, когда мы покинули Черный континент, все острые углы уже сгладились, и об африканских странах остались лишь теплые воспоминания. Воспоминания о восьми месяцах познания безграничного и совершенно иного мира. Мы любили и ненавидели его одновременно, но уже точно знали, что непременно вернемся.


На священном празднике в Аддис-Абебе

Потому что когда ты имеешь возможность обнять носорога, держишь одну из десяти тысяч свечей на священном празднике в Аддис-Абебе, жуешь странную траву чад вместе с водителем-дальнобойщиком, чтоб не спать всю ночь, пока он за рулем, пережидаешь четырнадцать часов дождь на крохотном островке в Мозамбике, ешь противный масайский суп, писаешь на ветки вокруг палатки, чтоб хищники не съели тебя ночью во время охоты на зебр, гуляющих неподалеку. Когда семь дней в неделю на обед и ужин — рис с фасолью. Когда выслеживаешь в ночи муравьеда, слушаешь вой шакалов, идешь весь день пешком, чтоб увидеть озеро с розовыми фламинго или морских котиков. Когда все это происходит наяву, хочется громко кричать о простом счастье путешественника и сбывшихся, хоть и незапланированных мечтах.