В советские годы советский газ в Европу шел себе через Украину и шел. Сейчас, конечно, у всех в памяти события, когда Украина стала забирать этот газ себе. Но в «Газпроме» говорят, что первые такие случаи были еще на заре незалежности — в 90-е. Что сделала Россия?

Был построен газопровод «Северный поток»: по дну Балтийского моря в Германию. На этом направлении проблема украинского транзита-воровства исчезла. Затем Москва предложила Европе еще один маршрут: «Южный поток», опять же в обход Украины, по дну Черного моря на Болгарию, а оттуда, через Балканы, в сердце Европы — в сторону Австрии, Венгрии, Италии.

Вот об отказе от этого маршрута теперь и объявлено Путиным, как бы между прочим, на пресс-конференции в турецкой Анкаре с турецким коллегой Эрдоганом. О подоплеке в интервью «Вестям в субботу» рассказал председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер.

— Алексей Борисович, добрый вечер.

— Добрый вечер.

— Добрый?

— Добрый.

— Ну, вы даете. Это моя реакция на то, что произошло в Стамбуле. Коллеги, которые сидели на этой пресс-конференции рассказывают, что турки переглядывались друг с другом, думали, что перевод неправильный поступил. Да и реакция российской делегации, надо сказать, была тоже такой, через паузу, не все поверили сразу в то, что было сказано. Когда было принято это решение?

— Без сомнения, решение было принято в рамках визита президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина в Турцию во время его переговоров с президентом Турецкой республики господином Эрдоганом. Конечно же, для турецкой стороны были доведены позиции, предложения, они знали. Понимаете, такого рода вопросы не могут спонтанно возникнуть во время переговоров. Но сама договоренность, конечно же, это договоренность двух президентов.

— Это окончательное решение, что «Южного потока» не будет?

— Да, это окончательное решение. «Южный поток» закрыт.

— А был какой-то момент истины?

— Да, без сомнения, такой момент истины был и, надо сказать, решение о закрытии «Южного потока» было принято в рамках визита нашего президента в Турцию, но именно в этот день вышло судно-трубоукладчик в Черное море, чтобы осуществлять работы по укладке трубы. Но как можно осуществлять эти работы, когда Болгария не выдала разрешение на строительство в территориальных водах, в исключительно экономической зоне и не выдано разрешение на строительство на суше?

— Что имел в виду Путин, когда говорил: как можно начинать строительство, когда не понятно, что мы можем подойти к территориальным водам?

— Конечно. При этом надо обратить внимание, что это отсутствие именно разрешения на строительство. Этот вопрос не имеет никакого отношения к третьему энергетическому пакету. Третьим энергетическом пакетом регламентируется эксплуатация.

— То есть здесь вопрос был даже не в эксплуатации, а в строительстве, и на него тоже не было разрешения?

— Конечно, эти полномочия, эти решения — это решения болгарской стороны полностью.

— То есть здесь нечего кивать на Еврокомиссию болгарам ?

— Здесь нечего кивать на Еврокомиссию. Конечно же, разрешение на строительство выдает правительство Болгарии.

— Алексей Борисович, ситуация развивается вообще довольно забавным образом. В принципе, Еврокомиссии и сам бы бог велел немедленно собраться после этого заявления и решить, что делать. Европейцы говорят — нет, мы через недельку соберемся. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что я все-таки прав, что это спасение лица. Будто ничего не произошло, с одной стороны. С другой стороны, едет болгарский премьер в Брюссель, встречается с новым главой Еврокомиссии Юнкером, который говорит ему: «Мы не допустим в отношении Болгарии геополитического и энергетического шантажа», что вообще все было готово к строительству, оказывается, газопровода, и мяч был на российской стороне. Прокомментируйте, пожалуйста, и то, и другое?

— Что касается решения об остановке проекта, оно продиктовано тем, что реализовывать проект в условиях задержек и просто откровенного блокирования, в принципе, невозможно. И, конечно же, это целенаправленная политика Европейского союза. 17 апреля этого года Европарламент принял резолюцию о запрете «Южного потока». В июне Европейская комиссия в адрес Болгарии направила наказательное письмо — и наказательное, наверное, здесь, знаете, сразу в двух смыслах — как наказ и как наказание Болгарии за участие в этом проекте вместе с Россией. Поэтому реально проект уже стоит в течение последних 6 месяцев. И говорить о том, что шар на российской стороне — это перекладывать с больной головы на здоровую.

— Ну вот опять же болгарское руководство в первые часы даже после объявления Владимиром Владимировичем в Анкаре о своем решении сказало:» Ой, да нет, все-таки давайте попробуем, может быть, мы к этому вернемся». Вот точно-точно никакого пути назад? Это не шантаж со стороны «Газпрома» в адрес Европы?

— Вопрос абсолютно точно закрыт. Если говорить о Болгарии то, конечно же, без сомнения, для Болгарии это непростая ситуация. В Болгарию не будет инвестировано более 3 миллиардов евро, не будет создано более 6 тысяч рабочих мест, Болгария теряет статус транзитной страны, а в настоящее время через Болгарию транзитируется 18 миллиардов кубометров газа в направлении Турции, Македонии и Греции. И после реализации проекта морского газопровода в направлении Турции все эти объемы пойдут через Турцию, а не через Болгарию.

— Что потеряла Болгария, понятно. Что приобрела Турция?

— А Турция приобрела с точностью до наоборот. Европейский Союз, Европейская комиссия просто подарили Турции газовый вентиль. Турция становится транзитной страной, и при этом она становится крупной транзитной страной, будет транзитироваться более 50 миллиардов кубометров российского газа через территорию Турции, а это повышение геополитического статуса Турции в регионе. Турция фактически становится таким же распределительным центром, как Германия на севере Европы, а Турция — на юге.

— И как была Украина в центре.

— Да, и как была Украина в центре.

— Алексей Борисович, правильно я понимаю, что совокупность «Северного потока» в обход Украины и этого нового маршрута через Турцию, как бы он потом ни назвался, в принципе, превращают украинский транзит в бессмыслицу, то есть вы отказываетесь от Украины как от транзитной стороны?

— Да, фактически роль Украины, как транзитной страны сводится к нулю.

— И что же украинцам делать?

— Собственно говоря, объемы, которые Украине необходимы для ее внутреннего потребления, мы обеспечим.

— А в Европу все будет идти другими маршрутами?

— В Европу поставки будут осуществляться альтернативными маршрутами.

— А украинцы это осознают?

— По-моему, в течение последних лет только об этом и речь. Для себя мы, конечно же, уже просто-напросто приняли окончательное решение по созданию альтернативных маршрутов: сначала «Северного потока», потом «Южного потока», но сейчас, соответственно, нового проекта — Морского газопровода по Черному морю в направлении Турции.

Прервём сейчас плавное течение нашего интервью и дообъясним здесь одну вещь. Первая реакция в Киеве на отказ России от строительства «Южного потока» была чуть ли не восторженной. Что ж, в первые секунды могло показаться следующее: российская газовая монополия так и не сумела перепрыгнуть через частокол антимонопольного законодательства ЕС (через так называемый третий энергопакет) и вынуждена капитулировать, то есть, сохранить поток через Украину, которая теперь — государство-клиент Брюсселя и Вашингтона.

На самом деле «Газпром» обговорил с Турцией два варианта маршрута. В обоих случаях труба начинается на побережье Краснодарского края. Вариант номер один: прокладывается труба, параллельная «Голубому потоку», который уже идет в Турцию, а потом уже по земле газопровод идет до границы Турции с Грецией, то есть ЕС.

Второй маршрут назовем где-то даже издевательским. Оттуда же, из Краснодарского края, труба идет по маршруту «Южного потока». Но у границы экономической зоны несговорчивой Болгарии делает поворот и уходит в европейскую часть Турции и дальше — к Греции.

Мало того, что оба маршрута — опять же в обход Украины. Именно в эту новую мощную трубу через Турцию закачают весь объем газа, который, по существующим контрактам, должен был идти в ЕС: не через Украину, так через Болгарию. А теперь этот поток подходит к тому же ЕС, но с другой стороны.

— Давайте-ка еще раз. Значит, российский газ по территории Турции дошел до границы с Грецией, то есть с Европейским союзом, и вот там пусть европейцы уже сами разбираются?

— Да.

— То есть никакого третьего энергопакета, ничего на вас не распространится?

— Нет. В принципе, решение о остановке «Южного потока», это начало конца нашей модели работы на рынке, когда мы ориентировались на поставки конечному потребителю на европейском рынке. Но, вы знаете, насильно мил не будешь, если покупатель не хочет, чтобы ему товар доставлялся на дом, ну, тогда, по-видимому, надо одеться и идти в магазины, а зимой одеться еще и потеплее. Ну, можно взять с собой пакет, конечно, можно и третий энергетический. Самое главное, чтобы он не оказался пустым. Ну, в нашем случае, магазин, конечно же, это пункт сдачи, это торговая площадка.

— На границе Турции с Грецией.

— Да, без сомнения, это так.

— Ну, не вам задавать человеческий вопрос, у вас работа такая, что человечество-то дома, а на работе нет. Но все-таки по-человечески не жаль, что «Южный поток» не состоялся?

— Ну, конечно же, жаль, и, конечно же, много сил, много времени потрачено. Это действительно годы работы, но приобрели опыт, приобрели знания.

— А денег, потраченных на «Южный поток», не жаль?

— Вы знаете, вот как раз то, что касается денег «Газпрома», то ничего не пропадет. Мы инвестировали около 4 миллиардов евро в газотранспортные инфраструктуры на территории России по созданию южного коридора для доставки газа в район Краснодарского края, для поставки на компрессорную станцию «Русская», и все эти инвестиции полностью будут востребованы для реализации проекта морского газопровода в направлении Турции. Так что все в дом.