Давненько рубль не проседал с такой скоростью, как в нынешнем году. Что же случилось с ним? Чем объяснить полуторное удешевление русской валюты? Кто-то возвещает о начавшемся крахе «путиномики». Кто-то объясняет скачок курса играми мировых спекулянтов. Так или иначе, объяснения вертятся вокруг украинского кризиса, после которого на российское финансовое благополучие обрушилась «карающая рука» Вашингтона.

Однако даже у долгорукого Вашингтона десница не может вытянуться в полтора раза, и самый могущественный валютный спекулянт не способен совершить столь радикальные перемены. Любые колебания курса имеют свой естественный предел. Удешевление рубля в полтора раза — это не игра спекулянтов, не заговор злоумышленников и не случайность. Одно за другим произошли два события, которые были обязаны произойти по всем законам экономики. Правда, одно из них следовало бы совершить на несколько лет раньше, а другое могло пару годков повременить. Наше несчастье состоит лишь в том, что оба события произошли практически одновременно, и только в этой одновременности есть некоторая роль западных санкций и прочих геополитических козней.

Если качели слишком сильно взлетели вверх, они с неизбежностью начнут обратное движение. Если цены слишком сильно отклонились от реалий экономики, им тоже придётся давать задний ход. В нашем случае речь идёт о завышенной цене рубля и завышенной цене нефти.

Бесспорный факт: накануне своего падения рубль был сильно переоценён. Его девальвации ждали с конца 2012 года. То, что российская валюта смогла «в той же поре» дожить аж до минувшей весны, — совершенно искусственная ситуация, оплаченная дорогой ценой

Судите сами. Весной 2011 года за доллар давали 33 рубля — так же, как и три года спустя. Но ведь инфляция в России заметно выше, чем в США. Поэтому российская валюта должна дешеветь быстрее, ежегодно уступая баксу примерно по 5–7 процентов. А это значит, что к началу украинского кризиса за «зелёный» следовало давать примерно 38, а к сегодняшнему дню — почти 40 целковых.

В течение трёх лет Центробанк РФ упорно поддерживал фиксированный курс рубля, выгребая против течения. Ради этого спалили гигантскую часть российской валютной выручки, которая была достойна лучшего применения. Искусственное завышение рублёвого курса совершалось в интересах компрадорского лобби, которое жирело на дешёвом импорте и дешёвых иностранных кредитах — вместо того, чтобы развивать отечественное производство и эффективно использовать сбережения сограждан.

Практика эта не новая, называть её путиномикой явно несправедливо. Выраженный компрадорский характер экономика России приобрела ещё при Гайдаре. Путин постарался смягчить аппетиты могущественного прозападного лобби, найти компромисс между компрадорами и реальным сектором, поэтому при нём страна избежала катастроф а-ля 1998 год, и российское производство от неуклонного падения перешло к натужному, но всё-таки постоянному росту.

Однако компромисс ещё не означал исцеления. Ножницы между цифрами в 33 рубля и в 40 рублей за доллар были теми самыми ножницами, с помощью которых компрадорское лобби стригло свои купоны. Эти ножницы давным-давно следовало закрыть, раз и навсегда перейдя к плавающему курсу, без затратных валютных интервенций — тогда и долларовая выручка страны была бы целее, и русский товаропроизводитель вздохнул бы свободнее. Да пока гром не грянет — мужик не перекрестится. В итоге ножницы захлопнулись сами, когда страну тряхнуло на геополитическом ухабе, и больно прищемили не только паразитировавший на искусственном завышении рубля компрадорский класс, но и миллионы ничего не ожидавших граждан.

И всё же эта боль — боль полезная, какая бывает при удалении нарыва. Снижение курса до 40 рублей за доллар большинству россиян в конце концов пойдёт только на пользу, потому что оживит забуксовавшую было отечественную экономику. Хуже с нефтяными ценами, снижение которых тоже давит на валютный курс и одновременно — на бюджет страны и на карманы соотечественников.

Удешевление нефти — главная причина падения курса рубля ниже планки сорок к одному. Считается, что нефтяной демпинг спровоцирован сговором США и Саудовской Аравии, и не из-за Украины даже (знать не хотят в Эр-Рияде про какую-то Украину), а из-за Сирии; направлен же этот сговор не только против России, но и против Ирана, ещё одного зависимого от нефтяных цен союзника Асада.

Такая интрига, конечно, имеет место. И всё же крайне наивно искать главную причину скачка цен в политических спекуляциях. Ситуация гораздо прозаичнее — нефтяной рынок в нулевые годы явно перегрелся. Цена на «чёрное золото» за предыдущее десятилетие скакнула в четыре раза, с 25–30 до 100–120 «зелёных» за баррель. В то же самое время ни индекс инфляции, ни спрос на нефть, ни себестоимость разработки «чёрного золота» четырёхкратного роста не продемонстрировали. Совокупный анализ этих факторов позволял ожидать рост цен в два-три, но отнюдь не в четыре раза. То есть нефтяные цены скакнули «выше головы» и рано или поздно должны были отыграть назад.

Собственно, российское правительство ожидало обратного движения нефтяных качелей уже давно и как раз на сей предмет готовило резервный фонд. «Чёрное золото» могло поползти вниз и парой лет раньше, и парой лет позже. Вашингтон и Эр-Рияд всего лишь толкнули в противоположную сторону качели, достигшие своего максимума.

Мораль: не надо представлять американских вождей, политических ли, финансовых ли, в виде всемогущих джиннов, потрясающих экономические основы неугодных режимов. Случился бы украинский кризис или нет, воссоединился бы Крым с Россией или нет, обиделось бы на это атлантическое сообщество или нет — и нефть, и рубль всё равно подешевели бы. Просто это должно было случиться не так стремительно, как сегодня.

Можно, конечно, считать, что в осеннем падении яблок на землю виноват налетевший порыв ветра или трясущий яблоню мальчик. Хотя месяц назад ни мальчик, ни ветер этих яблок сбросить на землю не могли, а через пару-тройку дней плоды в любом случае упали бы сами собой. Значит, причину падения надо искать не в ветре и не в мальчике, а в спелости плодов. Предвидя такое падение, фрукты, до которых можно дотянуться, следует снимать заблаговременно. А для тех, что недосягаемы, растягивать страховочный брезент.

Завышенный Центробанком курс рубля не мог удерживаться вечно, а перегретый рынок нефти обязан был остыть. Удешевление рубля в таких условиях выглядело естественно и предсказуемо. Значит, плавающий курс следовало вводить раньше, тогда не потребовалось бы сжигать столько валютных резервов, и на случай нефтяной депрессии страховка была бы попрочнее. Но что вышло, то вышло. Хотя бы и через тернии резкой девальвации, российская экономика продирается к новым перспективам. С одной стороны, полетело в тартарары компрадорское лобби; с другой — появился шанс слезть с нефтяной иглы. Паче чаяния, созданы все условия, чтобы рост неэнергетического сектора стал заметным уже через год-два. То, о чём мечтали десять лет, становится возможным благодаря девальвационной оплеухе. Что же, русская история подтверждает, что хорошая затрещина на старте — лучшая гарантия нашей победы.

А для тех, кто надеется вернуться к старой валютной идиллии путём примирения с Вашингтоном, придётся продолжить притчу о созревших яблоках. Можно убедить мальчика не качать ствол, — но упавшие фрукты обратно на ветки не запрыгнут.

Иван Таляронок

Источник: rusvesna.su